Ночные кошмары в отдельно взятом княжестве. Светлана Николаевна Куксина
И пахнут так же, как свежие: сосновым смоляным духом вся округа пропиталась. Зря, что ли, они столько лет с лешим дружат?! Не подвел Еремей, удружил с лесом на постройку. Много доволен воевода. Ни у кого дома лучше нет во всем княжестве.
А уж цветники Глафира развела всем на зависть. Весь дом опоясали. Круглые, где флоксы разных цветов в середине, а настурции пестрым ковром у их ног лежат; квадратные, где гладиолусы, словно часовые, по углам стоят навытяжку, а вокруг мелочь разная пышным ковром стелется; треугольные и многоугольные… Цветов разных множество, ни один цветник на другой не похож. Любит цветы супруга Щура, разбирается в сортах и сроках посадки, а воевода лишь любуется плодами её труда.
И усадьба, что в двадцати километрах от города, тоже хороша. Получил когда-то от князя воевода за верную службу неказистую деревеньку с нищими мужиками да великой пустошью в придачу.
А теперь там избы крепкие, мужики сытые да весёлые, ребятишек здоровых полным-полно, и бабы улыбчивые красотой так и блещут. Вокруг сады цветут райские, стада ухоженные пасутся, нивы колосятся. О пустоши заброшенной и речи нет.
Это уже заслуга хозяина. Хорошо живётся мужикам, хорошо и воеводе.
Старый камердинер Вахромей встретил хозяина в прихожей, как и положено по-настоящему вышколенному слуге. Принял шляпу. Хоть и лето на дворе, но привык воевода к своей широкополой шляпе и только в морозы её снимает, заменяет тёплой шапкой.
– Прикажете чаю подать, хозяин? – склонился Вахромей, который любил прикидываться настоящим слугой, хотя давно уже был в доме на положении друга- приживала, которому некуда да и неохота уходить.
– Потом чай, – отмахнулся Щур. – Кадку самую большую к столу вели принести и воды в неё наносить. Котов пусти по хлевам, пусть крыс наловят, а ты всех собери да сложи в большую корзину. Рыбы добудь у рыбаков из сетей. И чтоб плавала ещё. Орехов да семечек на стол не забудь поставить, а ещё пусть бегом барана освежуют… а лучше – парочку… Гостей к вечеру жду.
– Ясно, – ворчливо отозвался старый слуга. – Опять страхолюдины ваши пожалуют гостиную загаживать: водой зальют, костями всё закидают да крысами дохлыми… Прислугу перепугают… Вот радость, так радость…
– Не ворчи, а распоряжения мои передай холопам, – строго сказал воевода. Он тоже любил изображать строгого хозяина и придумывать дела для совсем дряхлого камердинера. Проще самому распорядиться, да ведь обидится старик. Он теперь как дитя… За девяносто перевалило, не шутка…
Не задержался воевода в доме, вышел во двор. Многое надо успеть к приходу гостей. День хоть и длинен, да не бесконечен.
– Маркел! – зычным голосом позвал воевода здоровенного детину, что стоял у конюшни, прислонившись к стене, и с задумчивым видом изучал воздух.
Детинушка встрепенулся, распрямил плечи, повернул кудлатую голову к хозяину.
– И когда ты кудри свои буйные укротишь? – привычно проворчал Щур. – Оброс, аки лешак.
– Дык, не укрощаются, – привычно пожал могучими плечами