Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад. Нил Гейман
вздохнул, но тут же снова повеселел.
– А не можем ли мы сходить к Ладони Модимо, прежде чем я уйду?
Модимо – это Большой Бог, тот самый, кто создал всех остальных, а уж те, в свой черед, создали горы, и облака, и зверей, и людей. Ладонью Модимо мы называем пустошь, окруженную четырьмя продолговатыми, высокими скалами, торчащими из земли кверху, в двух днях пути от нашего стойбища. Для всех Людей это место священно, и каждые два года все наши семьи, рассеянные по саванне, сходятся там торговать и устраивать свадьбы. Ладонь Модимо – место немалой силы.
О Ладони Модимо Кагену рассказал я: в этом месте отец дал мне тайное имя, в этом месте я встретился с первой женой, ясноглазой Нелой, подарившей мне двоих сыновей и дочь, прежде чем ее забрала лихорадка.
Много раз Каген просил взять его туда. А я всякий раз отвечал:
– После.
Теперь никаких «после» у нас не оставалось, и я согласился.
– Возьмем еды на четыре дня, – сказал я. – В самом деле, неплохо еще раз прогуляться вдвоем напоследок.
Так мы с ним и отправились за травяные луга, на юг. Странно, должно быть, выглядели мы рядом: чернокожий белый человек с ружьем на плече и старик вдвое ниже ростом, вооруженный копьем отцов. Большую часть пути кости ломило, как это часто бывает в последние годы, но бодрый шаг Кагена нес мою душу вперед. Шли мы и шли, разговаривали, а вечером подняли взгляды к звездам.
– Ты говоришь, звезды – горящий газ, – сказал я, вороша палкой угли в костре. – А мой дед говорил, что звезды – глаза мертвых и нерожденных.
– Пожалуй, твоя история мне нравится больше, – усмехнулся Каген.
– Моя не объясняет всего на свете.
– И моя тоже.
Высоко в облаках по небу беззвучно пронеслась еще одна из этих странных железных машин.
Летают… Бегают… Меняют обличье и цвет, как ящерица-хамелеон… Кто они были такие, эти небесные люди, явившиеся уничтожить, истребить живущих в больших городах? Что за беда стряслась с ними, принудив покориться смерти?
Когда кожура имбиря перестала унимать ломоту в костях, я выбрал дорогу, что сберегала нам полдня пути. Путь повел нас через скалы, которых я не видал с самого детства и давно о них позабыл. Здесь трава поредела, сквозь кожу Земли проступил камень и бурый песок.
Внезапная яркая вспышка заставила меня зажмуриться.
– Что там? – спросил Каген.
В каком-то десятке шагов впереди, за кустом желтокорой акации, снова что-то сверкнуло и тут же угасло.
– Не знаю, – ответил я.
Вспышка эта была… какой-то странной. Подозрительной. Слишком уж яркой, хотя как раз туда и падала тень каменного карниза. А вот отсюда, под необычным углом, я смог увидеть еще один проблеск, еще ярче первого.
Камни сияли, будто от сильного жара. И это в то время дня, когда юному солнцу еще далеко до этакой похвальбы!
– Что за дьявольщина? – выдохнул Каген.
Я в «дьяволов» Кагена не верю и в иное время отчитал бы его хорошенько: зачем поминать дьяволов рядом с нашими священными землями?
Сдвинув в сторону камни, мы обнаружили под