Последние дни. Том 1. Тим Пауэрс
его в шлевки. Потом он указал на машину и угрюмо спросил:
– Почему ваша тачка цвета крови?
Беременная женщина, так и стоявшая возле двери, закрыла глаза, а Мавранос скрестил руки на груди и несколько раз кивнул.
– Понятно, заходим издалека. Ты, значит, выбираешь легкий путь, а мне остается ползти по уши в грязи, так, что ли? О нет, мальчик, это был не тот вопрос!
Он повернулся и направился к так и оставшейся открытой водительской двери, и Анжелика понадеялась было, что эти двое (и все то, что они привезли в машине) сейчас укатятся прочь, но Мавранос лишь наклонился и извлек баночку пива «Курз», из которой, судя по тому, как он держал ее в руке, неторопливо возвращаясь обратно, уже успел отпить половину.
Сделав глоток, он снова заговорил:
– Но раз уж ты спросил… Эта леди и ее подруга выкрасили машину в красный цвет в Великую среду 1990 года в Лас-Вегасе, чтобы обмануть полицию (как кровь агнцев на дверях в Египте, верно?), и с тех пор машина с-понтом-анно становится красной каждый год на Святую неделю. А вообще-то она синяя.
– Но ведь сейчас не Святая неделя, – возразил Пит, – а Новый год.
– О, поверьте, эта несуразность не ускользнула от моего внимания, – ответил Мавранос. Он снова посмотрел на Кути и нахмурился: – А ведь ты пару лет назад был уличным попрошайкой в Лос-Анджелесе, да? С чернокожим стариком и собакой. Разве не тебе я дал пять долларов?
Глаза Кути широко раскрылись, а потом сузились в слабой, смущенной улыбке.
– А ведь верно. И машина была синей.
– Именно, – согласился Мавранос. – И помню, я еще тогда увидел, что на твоей голове должна быть корона. Можно было догадаться, что сегодня мы отыщем именно тебя. – Он нагнулся, поставил банку на асфальт, выпрямился, смачно плюнул в раскрытую ладонь и сильно стукнул по плевку кулаком; брызги полетели в сторону кухни, и он впервые посмотрел на чудной старый дом.
Его взгляд остановился на вывеске над дверью.
– А ведь я, – негромко сказал он, – несколько лет назад встрял в историю, связанную с тестикулами Леона.
Анжелика, несмотря на все свое напряжение, тоже смутилась.
– Льва, – поправила она. – Всем consultorios дают названия, связанные со смелыми животными: отвага леопарда и тому подобное. Это… традиция.
Мавранос перевел взгляд на нее, его глаза сверкнули было, но тут же обрели свой обычный насмешливый прищур.
– Что поделать, мэм, мы, куда ни глянь, попадаем в паутину традиций. Так вот, случайная… траектория моей слюны указала на ваш дом. Вы дадите моей компании позволение войти внутрь?
Анжелика вдруг осознала, что в старом красном грузовичке находится кто-то еще, кто-то, занимающий центральное положение во всей этой истории (больной, или раненый, или даже мертвый), и тут же ей очень захотелось, чтобы никто из этих пришельцев не попал внутрь «Солвилля». Судя по всему, они не могут это сделать без прямого позволения… и она открыла было рот, чтобы отказать…
Но