Чайки умирают над морем. Наталья Константиновна Кохановская
и все остальное перестало существовать, неважным стало прошлое, исчезло из перспективы будущее.
Кошмар закончился, и Стас ушел. Оксану трясло от страха и боли. Тихая семейная жизнь, да? Ксана вытащила осколок, затерявшийся в волосах. Наивная дура.
***
Перепуганная Маргарита мчалась по коридорам больницы, ничего не замечая перед собой.
– Олег! Олег! – снова и снова, то шепотом, то надрывно. «Быстрее. Быстрее» – настойчиво трепетало сердце. На ногах шелестели синие бахилы.
Самым страшным казалось то, что она может не увидеть Олега. Совсем. Никогда. Самого дорогого и близкого человека. Ближе нет никого. Вдруг она больше не увидит, как он улыбается уголками губ. Сколько раз от этой улыбки становилось на душе тепло и спокойно. Олег всегда рядом, всегда помогал, подставлял плечо. Больше всего на свете хотелось, чтобы он был рядом и помог. Помог справиться, вынести все это. Просто подошел, обнял, поцеловал нежно-нежно и сказал, что все будет хорошо, что они это переживут, и все станет как раньше. Утонуть еще раз в его голубых глазах-омутах, забыв обо всех тревогах на свете.
Рита даже не сразу поняла, что ее кто-то остановил, или она врезалась в шедшего по коридору человека.
– Олег… – в очередной раз повторила она, и глаза ее встретились с пожилым мужчиной в белом халате.
– Жена Потеряева?
– Да! – надрывно сорвалось с пересохших губ. Рита смотрела снизу вверх на светлые, выцветшие глаза, переводя взгляд то на черную массивную оправу очков, то на глубокую, кривую морщину над переносицей. – Доктор, как он?!
В перепуганных темно-карих глазах читалась мольба и теплилась надежда. Сколько раз Станислав Анатольевич видел подобный взгляд. Он крепко взял ее за плечи, как-то по-отцовски, заставляя уняться крупную дрожь.
Голос доктора звучал спокойно и ровно, Уваров привык никогда не поддаваться чужим эмоциям, в особенности эмоциям таких перепуганных пациентов.
– Ваш супруг жив. Мы его прооперировали. У вашего мужа множественные сочетанные травмы. На данный момент представляет опасность закрытая черепно-мозговая травма.
Задача врача приложить все усилия, для того, чтобы пациенту не стало хуже, пусть Потеряева и не пациент.
– Пока держим в реанимации, – голос уверенный, с небольшой хрипотцой и от одного голоса становилось пусть не легче, но чуточку спокойнее.
– Я могу его увидеть? – Рита так крепко взяла врача за руку, как только могла себе позволить, цепляясь за его слова, как за соломинку.
– Пойдемте, я вас провожу.
По коридору проходили люди. У кабинетов ожидали прием в очередях к всевозможным специалистам. Только сейчас Рита обратила внимание, что нигде не было той суеты, с которой она влетела в больницу. От этого стало немного неловко за свое истеричное поведение.
Рита больше не бежала, как полоумная по коридорам, теперь она покорно шла рядом с неторопливым доктором. Уже не так истерично бились в голове неразборчивые мысли.
На втором этаже людей было меньше. Двери отделения реанимации реже впускали непрошенных