Ветви Ихуа. Александр Соловьёв
десятков человек – мужики, бабы, детвора. Сложили руки на коленях, некоторые, шурша обертками, откусывают какую-то еду… запах странный… жуют неторопливо… есть незанятые места… Сигурд кивает Руне, бросается к одному из них.
– Нет, нет! Одежда! Нужна другая! – шипит Руна вслед, но Сигурд уже свалился на мягкое сиденье.
Где Руна?
Проклятие!
Сигурд вскакивает, бросается за ней. Остаются считанные секунды: терракотер вот-вот вкатится.
Руны нет и в проходе. На ум приходит мысль, что вот оно – самое время принять бой.
Он занимает оборонительную позу, сжимает рукоятку, но тут албианка с круглыми от ужаса глазами выбегает из соседнего помещения.
– Назад! – В рукаху нее ворох синих тряпок. – Переодевайся. Мигом. Нож убери.
Не время для упрямства. На ходу Сигурд скидывает куртку. Они снова в зале жующих, и в этот самый момент терракотер наконец втаскивает в здание хохочущего мужика.
В скачке Сигурду совладать с одеждой быстрее, чем Руне. Албианке некогда стаскивать тунику, она накидывает поверх синюю куртку с красным меховым воротником.
Сигурд перехватывает нож зубами, натягивает штаны: почти впору, только с застежкой никак не сладить, и куртка маловата.
Новый приступ безумного смеха наполняет здание эхом, заглушает треск отрываемых рукавов. Самодельный жилет налезает с горем пополам. Запихнув старую одежду и остатки новой за спинки сидений, Руна и Сигурд плюхаются рядом, плечом к плечу. Сигурд спешно прячет нож за пазуху. Мужик справа судорожно вздыхает.
Похоже, всей этой жующей толпе плевать на их появление, все поглощены своими нехитрыми животными занятиями. Лишь одного пухлого мальчугана лет десяти заинтересовывают внезапно ворвавшиеся мужчина и женщина. Поднявшись, он неуклюже подкрадывается к Руне, тычет пальцем в ее белоснежные волосы. Сигурд резко перехватывает его руку – тонкую, как веточка, и по лицу мальчика пробегает гримаса боли.
– Нет, – шепчет Руна, вцепившись обеими руками Сигурду в плечо.
Отстранив его руку, она встает и, взяв мальчика за плечи, быстро отводит на место. Вернувшись, наклоняется к уху Сигурда:
– Так ты сам себя выдашь.
– Заткнись, – огрызается шепотом.
Руна притискивается к нему, пытается унять дрожь. Ее суматошность начинает его бесить.
За стеной слышится возня, – там железяка в угрюмом молчании борется с идиотом.
– Въедет терракотер – не двигайся, – шепчет Руна. – Ни на что не смотри, не разговаривай. Притворись, будто у тебя нет мозгов, и всё. Представь, что ты один из них…
– Заткнись, – опять огрызается Сигурд.
Еще слово, и он ее стукнет.
Шум в переходе утих: сдается, на этот раз смеющийся окончательно угомонился. На минуту наступила тишина, – теперь ее нарушало только чавканье присутствующих.
Сигурд глянул по сторонам. Светящийся потолок, серо-зеленые стены с окошками – одни из них закрыты дверцами, другие растворены; в просветах видны остатки пищи.
Больше