Гость из Страны восходящего солнца. Леонид Алексеевич Соколов
этого Гриша стал тускнеть, как выдернутый из розетки цветной телевизор.
– А у моего Петра вообще к спиртному аллергия! – заявила соседка слева.
Все перенесли взгляды на Петра…
– Ладно, нам больше достанется! – подумал я.
Но тут неожиданно озвучила свою позицию моя супруга:
– И Феде, пожалуйста, не наливайте, он абсолютный трезвенник. За всю жизнь рюмки не выпил! Так ведь, Феденька?!
Все уставились на меня…
Гость из страны восходящего солнца
Началось все с пустяка. Вася Шпунтиков учился тогда в девятом классе и на каникулы мотанул к бабушке в Москву. Там-то и познакомился с японцем. Это вовсе не означает, что Василий хоть что-то понимал в данном языке. Все его познания сводились к одной единственной фразе – «то яма, то-канава». Другое дело – японец. Тот хоть и с великим трудом, но сколотил из необтесанных дубовых слов предложение: «Казите пазялуста, кде находица поста?!»
Шпунтикову хватило ума сообразить, о чем идет речь. Он указал ладонью в нужном направлении и тем самым разрешил стоящие перед иностранцем проблемы. Растроганный проявленным вниманием японец долго жал руку и даже подарил Васе записную книжку и авторучку. А еще оба обменялись адресами…
Вскоре Шпунтиков, завершив пребывание в столице, отбыл к предкам в один из городов Поволжья, а Киро Сино, удобно развалившись в кресле «боинга», вспорхнул в небо и помчался навстречу восходящему солнцу…
И не успел Василий получить первую двойку, как обнаружил в почтовом ящике странный конверт с четким иностранным штемпелем.
Письмо это, как можно догадаться, было от японца. Правда, написанное с таким количеством ошибок, что даже двоечник Шпунтиков влепил за такую орфографию кол с двумя минусами. Правда, такие слова, как «мир» и «дружба» были без ошибок. И вообще смысл можно было уловить.
Японец сообщал, что оканчивает университет, скоро будет работать в фирме и что папа подарил ему автомобиль «тойота», а старую машину он сдал в металлолом.
Но самым ценным обнаружением в конверте был календарик с некой смазливой девицей, подмигивающей и без того узким левым глазом. Календарик этот окончательно перетянул в пользу дружбы, и, несмотря на огромную занятость самим собой, Василий не замедлил с ответом. Правда, в отличие от японца не ставил перед собой задачи овладеть хотя бы самую малость заумным языком- головоломкой. Да и само письмо отличалось предельной лаконичностью и простотой изложения. На вырванном из тетради листке Шпунтиков сообщал новости о погоде, о том, что дворовая собака ощенилась, а сосед Петька Крабов купил мопед…
Трудно сказать, сколько двоек и прочих мелких оценок успел наловить Василий, покуда не получил ответ.
На этот раз количество ошибок поубавилось. Киро Сино писал, что с большим интересом ознакомился с письмом и что очень бы хотел узнать, сколь именно щенков принесла собака, и как ее кличка, и какой породы, цвета, возраста, размеров, и не надо ли выслать каких-нибудь собачьих лекарств, искусственную кость или же разборную собачью конуру с утеплителем и звукопоглотителем.