Грань. Хрустальное дерево. Женя Вокс
делами, а не лежать горсткой пепла или и вовсе уходить навсегда, не оставив после себя ничего, будто никогда и не было.
Тропинка была плохо утоптана и излишне петляла, будто те, кто её начинали, пытались сбить со следа преследовавшее их чудовище. Поверх неё проложили другую – более прямую, избегающую ненужных поворотов. Иринк неторопливо брёл по извивающейся, снова думая о том, что услышал на аудиенции. Он сказал Розалии, что Альвос бросает слова на ветер, но сам не был в этом уверен и теперь прикидывал в уме, чем тот действительно может навредить. Глупо было предполагать, что Альвос воспользуется грубой силой или попытается самостоятельно задерживать всех попадающихся ему на глаза тёмных магов, результат таких опрометчивых решений известен заранее. А значит вопрос был в том, насколько граф хитёр и насколько верит в то, что поставил перед собой правую цель.
Чем ближе Иринк подбирался к городу, тем отчётливее слышались привычные ярмарочные мотивы: музыка, смешивающаяся с шумом многотысячной толпы. Половина – гуляющие, которые хотят развеяться и порадовать себя в праздничный день. Другая – закупающиеся, которые забыли в делах о подарках, угощениях или чём-то ещё и теперь старались в срочном порядке исправить положение вещей.
Ярмарка выглядела оживлённой на взгляд любого гостя королевства и опустевшей на взгляд любого жителя Ринкии. Иринк невольно подмечал пустующие в этот раз места. Около входа, по правую руку, сколько маг себя помнил в Ринкии, сидела милая старушка, торговавшая неказистыми на вид, но сладкими на вкус фруктами, названия которых Иринк так и не запомнил. В этом году, как он слышал, старушке было нечего выставить. Фруктам не хватало обычного обилия ливней в королевстве, а непривычная жара их окончательно досушила. В том же ряду через три места обыкновенно был натянут яркий тент. Там милая девушка на вид немногим старше Иринка разливала по кружкам густой горячий шоколад с какими-то пряностями. Где была она этим летом, оставалось только гадать: о девушке ещё с середины мая никто ничего не слышал. Пропала добрая половина бардов, уличных актёров и других артистов, подрабатывавших на ярмарках едва ли не ежедневно.
У лавки со сладостями, раскрашенной праздничными красными, оранжевыми и жёлтыми цветами, сгрудилось чуть больше десятка детей разных возрастов. Их сопровождал хромоногий тощий юноша с кривым носом и соломенными волосами, едва касающимися плеч. Иринк не смог удержать разочарованного вздоха, представив, сколько ещё таких же беспризорников остались без внимания со стороны королевства. Он было задумался, как и почему вышло так, что благотворительность королевы распространялась только на избранную дюжину, но парень, приведший детей, деликатно дёрнул мага за плечо, призывая приступить к своим непосредственным обязанностям. Иринк кивнул ему и, сбросив сумку на землю, осторожно, будто рядом был дикий зверь, опустился вслед за ней. Дети испуганно жались друг к дружке, и вид у них был такой, словно в любую секунду они готовы были разбежаться в разные стороны и нестись, обгоняя ветер,