Лиесса. Свет новой надежды. Книга первая. Кристина Леонидовна Высоцкая
неимоверно, но пробовать незнакомые плоды было чревато чем-то более неприятным, чем голод. И все же Леська сорвала горсть ягод и положила одну на язык. По нёбу разлился чуть кисловатый освежающий вкус, заставивший девушку прикрыть глаза от удовольствия. Ни на что не похожий, он был удивительно приятным. Не удержавшись, Леська съела все сорванные ягоды, с сожалением поглядывая на усыпанные кусты, – как бы ни был силен голод, но стоило сдержаться. Решив, что никуда кустики не убегут, она направилась дальше к озеру, мечтая напиться и смыть с себя грязь.
Озеро было скорее похоже на купальню, неглубокое, с прозрачной водой. Дно, как мозаикой, выстланное округлыми камешками, постепенно понижалось к центру.
Леська утолила жажду и, скинув через голову платье и стянув трусики с коротеньким топиком, шагнула в воду. Вдоволь наплескавшись и наслаждаясь ощущением чистоты, она тщательно постирала одежду и, выйдя на берег, раскидала ее на камнях, оставив сушиться на солнце.
Забравшись с ногами на широкий обломок скалы и подставив обнаженное тело ласковым лучам солнца, Олеся перебирала пряди длинными тонкими пальцами. Природа наделила ее густой гривой вьющихся, черных как сажа волос, стекавших по плечам до самых бедер.
Кое-как собрав подсохшие волосы в косу, Леська свернулась калачиком на нагретом теплыми лучами камне и задремала.
…Она горела. Тело, словно охваченное огнем, мучительно выгибалось. Окровавленные пальцы судорожно скребли по поверхности камня, оставляя мелкие царапины. Выбившиеся из косы волосы разметались вокруг головы спутанным облаком. А в ногах Леси, свернувшись золотисто-алым клубком, лежал маленький дракончик. Не мигая, он внимательно следил, как тело девушки постепенно успокаивается, сведенные судорогой пальцы распрямляются и находившаяся в беспамятстве девушка наконец затихает. Золотые глаза с черной четырехконечной звездочкой зрачка не отрывались от лица найра́ни.
Найрани… Предназначенная. Еще не рожденный, он почувствовал, как вовне протянулась огненная нить. Будучи воплощением этой Стихии, он возликовал. Лишь немногим из рода кайэ́ри было суждено стать сосудом мудрости. Лишь связь с предназначенной судьбой найрани будила их разум. Остальные кайэри, если им вообще суждено было родиться, не ощущая связи, так и оставались всего лишь животными.
Он разбил свой сосуд, когда сестры Тиарна и Крейда взошли на темный небосклон, заливая каменную чашу призрачным сиянием, и осветили уснувшую на камне девушку. Выбравшись, он с сомнением оглядел хрупкую фигурку, боясь, что она не переживет инициации, и тогда и его разум, подобно разуму неудачливых сородичей, погрузится в темноту. Но Зов был сильнее, и он, осторожно подобравшись ближе, приник к ее шее и, прокусив артерию, запустил в ее кровоток жидкое пламя, укрепляя нить, отныне связавшую их навеки.
И теперь он ждал… Связь найрани и ее кайэри давала власть им обоим. Ему будила разум, а ей подчиняла огненную Стихию, которой Предназначенная