Одинокий мотив над пропастью. Людмила Федоровна Шалина
дочери смену постельного белья с хлорированным запахом фабрики чистоты.
Антонина села на диван, задумалась. Ком в душе разжимался, отпуская тревогу, и живая тишина, как воздух поры, пропитывала все её черты. Приняла душ и легла на тахту, прикрыв крахмальной простынёй ноги.
На работе старалась быть исполнительной. Худела. В дежурке два молоденьких милиционера сегодня опять заспорили. «Чего хмуришься, Тонь? Взятки давать очень даже хорошо». – « А лучше брать!» – «Тогда застоя в стране не будет!» – «И все тип-топ, – начнут сразу работать!» – нелепыми шутками этот шофер Николай умел сбить её мрачное настроение.
Виктор появился через месяц. Антонина провела к себе, стараясь, чтобы мать не поняла, кто у неё. В милиции Виктор не работал уже год. Антонина села рядом, заправив за ухо прядь волос.
– Мне в доме твоей матери делать нечего! – помолчал, сбавив тон. – …Не могла бы до двадцатого дать четвертной?
Открыла сумку, дала что просил. Виктор сунул деньги в карман, как кладут туда пыльный носовой платок.
– Скоро верну. Закрой за мной – и вышел, не спросив даже о Серёже и Васе.
Ия с Егором кончали ужинать. Галина Владимировна, поколдовав над плитой, с одышкой села, придвинув к себе спичечный коробок, как бы вопрошая таким решительным жестом, останется Ия, или уйдёт к себе. И закурила:
– Ия, я всё то понимаю, – качнула головой в сторону ушедшей дочери, сделала затяжку и закашлялась. На висках, стянутых косичками, надулись вены, голова начала выплясывать броуновское движение. – Я вам, Ия, скажу только одно… я не люблю теперь Антонину. Сколько в дочь было вложено в детстве. Она от меня ничего не скрывала до тех пор, пока не вышла замуж. Приходил сейчас этот, – сделав ударение на последнем слоге, – Виктор. – Неохотно продолжила:
– Виктор Ляхов, сын капитана, не выслужившегося до больших чинов, смолоду мечтал о военной карьере. Его сослуживец рассказывал, как Виктор заставил новобранца колоть дрова. Пять часов потешались над ним деревенские. Новобранец был виолончелистом, покончил с дровами, схватил автомат и готов был порешить всех свидетелей. С этого дня карьера Виктора пошла на убыль. Перепробовал после армии несколько профессий: альфрейщик, скульптор, подсобный рабочий. – Рослый, собой недурён, искал на пляже одиноких тоскующих женщин. Обедал за их счёт в ресторане. Затем устроился работать в милицию. Кажется, оттуда его тоже уволили… – Галина Владимировна глубоко вздохнула.
– Я прошу теперь только одного, дай Бог мне умереть вперёд Ники. Ника беспомощен. Но Ника всё сделает – ему помогут. А пока я жива, у Антонины хватит совести – …при детях не посмеет. – И добавила, взглянув пытливо на Ию, – люблю Серёжу как собственного сына. За него я спокойна – сюда не вернётся, – стряхнув ладонью со стола пепел. – Теперь Васю надо до ума довести. Антонина купила ему самую лучшую электрогитару. Вася стал королём джаза и дальше танцплощадки, боюсь, что не уйдёт. Сходите, послушайте, он каждый вечер там играет. И Серёжа с братом – там у них своя компания.
Ия