APROSITUS. Ненайденный. Антон Сорокко
помола круглый хлеб, бутыль с монастырским пивом и пуститься в путь.
Сегодняшнее утро, забиравшееся утренней морской прохладой под согретый телом влажный балахон, вдруг напомнило ему те рассветы из детства. Совсем как тогда, небо было чистым и безоблачным и казалось, ещё немного, и Брендан увидит ангелов в этих нежно-голубых небесных просторах.
Монах сложил вместе сухие, холодные от ночной прохлады ладони перед грудью, упёрся безымянными пальцами в кончик своего носа, как он обыкновенно делал, поднял глаза навстречу солнцу и начал молиться.
– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа…
На другом конце света, в далёкой теперь Ирландии, в этот утренний час за него, должно быть, молился и аббат Джарлат. В день, когда Брендан покинул Святую Иту и приехал в школу монахов Джарлата, он отправился осматривать окрестности. Он вышел к морю и побрёл вдоль скал, отважно нависавших над берегом. Один из утёсов показался ему настолько своим и знакомым, что Брендан подумал, будто бывал здесь множество раз. Возможно, он видел его во сне. На этом утёсе он устроил себе укрытие.
Брендан стал часто приходить туда. Целыми днями он сидел наверху и смотрел на воду. Он смотрел на воду так долго, что сам становился водой. Он плыл над водой, словно облако и видел себя, сидящего в сером монашеском балахоне на уступе, видел свой монастырь и аббата. Он улыбался себе, маленькому человеку, накрытому, как колпаком, копной рыжих волос, с узкими плечами и всклоченной бородой. Его улыбка обнаруживала рот с таким количеством зубов, что аббат иной раз шутил: «Они мешают ему говорить». Поэтому Брендан улыбался мало. Короткие ноги и большая голова делали его похожим на скирду сена. А на босых, изрезанных острыми камнями ступнях, можно было читать карты пройденных им троп и дорог.
Брендан быстро научился различать волны. Некоторые были похожи на молодых барашков, мирно пасшихся у берега. Другие были дозорными, проверяя побережье перед приходом большой широкой волны. Третьи были темны и свирепы, обрушиваясь на скалы всей своей мощью и обдавая Брендана тысячей соленых брызг. Тогда Брендан прятал саднящие от порезов ступни под себя.
В одно из своих путешествий над волнами он увидел на горизонте землю. Под прозрачными облаками возвышался остров, красота которого заставила замереть его сердце. Он знал – это был Тир-на-н-Ог. Земля Обетованная. Остров Всех Святых. Земля, где не было смерти, где все были молоды и совершенны, где цвели прекрасные сады, в лесах текли чистые реки и водопады, на лугах благоухали экзотическими ароматами цветы, а люди были добры и чисты. В римских писаниях, которые они изучали в монастырской школе, Тир-на-н-Ог называли Елисейскими Полями: здесь пребывали души усопших праведников. Здесь должен был теперь жить и сам Святой Патрик.
Брендан увидал Святую Землю лишь на мгновение. Тогда то, ещё не отойдя от восхитившего его видения, он поклялся Господу, что отыщет эту чудесную землю. Он избороздит семь морей и семь океанов, он будет плыть до тех пор, пока ветра не перестанут наполнять