Бездна между нами. Тахира Мафи
никаких шагов мы не предпринимали. Команда оставалась мечтой.
Навид поднялся с пола. Улыбка стала шире. Определенно, он заметил мое волнение. Спросил:
– Ширин, ты с нами?
– Конечно, черт возьми! – выдохнула я.
В это самое мгновение вошла мама. Стукнула меня по затылку деревянной ложкой. Прошипела:
– Фош надех. – Не сквернословь.
Я потерла затылок.
– Черт, мама! Больно же!
Последовал второй удар.
– Черт!
– Это кто такие? – спросила мама, указывая на ребят.
Навид стал перечислять всех поименно. Мама уставилась на снедь, разложенную на кушетке. Покачала головой.
– Иин чи? – Это что? Добавила по-английски: – Это не еда.
– А больше ничего нету, – объявил брат. И, в общем-то, не преувеличил.
Покупать полуфабрикаты, снеки и тому подобное – не про наших родителей. Чтобы у нас печенье или чипсы в доме водились? Вот уж нет! В качестве перекуса мама обычно давала мне огурец.
На комментарий Навида мама только вздохнула и отправилась в кухню. Но сначала выдала на фарси: она, мол, столько лет учит детей стряпать, и хоть бы раз они ее с работы встретили каким-никаким обедом, а если обеда и завтра не будет, она, честное слово, выдерет и дочь, и сына. Подозреваю, шутки в этих причитаниях было максимум сорок процентов.
Навид закатил глаза, я собралась хихикнуть, но мама вдруг спросила:
– Ширин, как дела в школе?
Смеяться сразу расхотелось. Мама, разумеется, спрашивала не про общественную работу; маму интересовали мои успехи в учебе. Мой табель. Учебный год меньше месяца назад начался, а ей табель подавай!
– Отлично, – сказала я.
Мама кивнула и, вечная хлопотунья, исчезла в кухне.
Я обернулась к брату:
– Ну так что насчет команды, Навид?
– Завтра после занятий собираемся.
– А если нам кого из учителей удастся заинтересовать, – начал Карлос, – у нас будет настоящий клуб прямо в кампусе.
– Здорово! – просияла я.
– Еще бы не здорово, – отозвался брат.
Тут я спохватилась. Помрачнела.
– Есть одно «но». Мелкая мелочь, о которой ты, Навид, забыл.
Брат приподнял брови.
– Что еще за мелочь?
– Кто нас будет учить?
– Да я же и буду, – снисходительно улыбнулся Навид.
Тут нужны подробности. У моего брата есть настоящая скамья для пресса. Он ее на свалке нашел, починил, счистил ржавчину, заново покрасил краской-спреем. Скамья занимает половину комнаты. Постепенно брат насобирал еще и целую коллекцию гирь и гантелей. Таскает это добро из города в город. Обожает качаться. И бегать. И боксировать. Ходил на гимнастику, пока родители не сочли, что занятия слишком дороги. Подозреваю, заветная мечта Навида – стать персональным тренером. Над собой он с двенадцати лет работает. Здорово преуспел. Весь из мускулов, без жировой прослойки. Откуда я знаю? Навид меня держит в курсе, регулярно отчитывается, какой у него процент жира. Однажды я его похвалила,