Белая королева. Филиппа Грегори
назад голову, я посмотрела брату в лицо.
– Но ты в это не веришь?
– Нет, – признался Энтони. – Если честно, мне кажется, сегодня было ваше последнее свидание.
Сентябрь 1464 года
Эдуард прислал мне письмо. В нем он обращался ко мне как к леди Елизавете Грей, называл «любовь моя», а не «жена», так что это письмо не давало мне никаких дополнительных доказательств нашего брака, если бы он все-таки вздумал его отрицать. Эдуард писал, что очень занят, но скоро пошлет за мной. В тот период он со своим двором пребывал в Рединге, на юге Англии. Эдуард обещал переговорить с лордом Уориком, просто никак не мог найти для этого достаточно времени из-за постоянно продолжавшихся заседаний Королевского совета, которому предстояло решить огромное количество самых разнообразных вопросов. Король Генрих, потерпев поражение, все еще не был пойман и по-прежнему скитался где-то в холмах Нортумберленда; королева Маргарита бежала на родину, во Францию, и потребовала там помощи, а потому прочный союз с Францией был куда более важен, чем прежде. Неплохо было бы отсечь Маргариту от ее французских советчиков и обрести уверенность в том, что она не получит поддержки в своей борьбе за английский престол. Впрочем, Эдуард ни словом не обмолвился о том, что его брак с французской принцессой устранил бы все эти проблемы. Зато он уверял, что по-прежнему меня любит, прямо-таки сгорает от страсти и страшно тоскует в разлуке. Хотя это были обычные слова и обещания пылкого любовника, ничего особенного не значившие и ни к чему не обязывающие.
Тот же гонец привез послание и моему отцу. Отца приглашали принять участие в заседании Королевского совета в Рединге. Думаю, подобное приглашение получил каждый знатный дворянин. Моим братьям, Энтони, Джону, Ричарду, Эдварду и Лайонелу, тоже предстояло отправиться в Рединг.
– Пиши мне подробно обо всем, – наставляла отца мать, когда все мы их провожали и смотрели, как они садятся на коней.
Верхом они выглядели точно маленький боевой отряд – отличных все-таки сыновей родила и воспитала моя мать!
– Эдуард наверняка созывает нас, собираясь объявить, что женится на этой французской принцессе, – ворчал отец, наклоняясь и подтягивая подпругу. – И что в этом хорошего? Принесет ли нам добро союз с французами? Да и прежде много от него было толку? И все-таки Эдуарду придется заключить с ними сделку: ему необходимо заставить замолчать Маргариту Анжуйскую. Если все выгорит, его жена-француженка будет рада видеть тебя при дворе, все-таки вы родня.
Моя мать даже глазом не моргнула при упоминании о возможном браке Эдуарда с француженкой.
– Пиши мне подробно обо всем, – повторила она. – Храни тебя Господь, муж мой, возвращайся скорее.
Отец наклонился в седле и поцеловал ей руку, потом развернул коня и поскакал к большой дороге, ведущей на юг. Щелкнув хлыстами, братья двинулись за ним следом, подняв шляпы и выкрикивая слова прощания. Мои сестры махали руками как заведенные, а моя невестка Елизавета сделала реверанс Энтони,