Белая королева. Филиппа Грегори

      Той ночью мы с Эдуардом лежали в постели после страстных любовных утех.

      – Мне не нравится граф Уорик, – заявила я.

      – Но именно он сделал меня тем, кто я есть, – возразил Эдуард. – Ты должна постараться его полюбить – хотя бы ради меня.

      – И твоего брата Георга тоже? И Уильяма Гастингса?

      Эдуард повернулся и, удобно устроившись на боку, с улыбкой на меня посмотрел.

      – Все это мои друзья, мои братья по оружию, – пояснил он. – Ты в каком-то смысле вышла замуж за целую армию, причем во время военных действий. Сейчас мы не можем выбирать себе ни союзников, ни друзей. Мы должны радоваться тому, что они у нас вообще есть. Люби же их ради меня, дорогая.

      Я кивнула, словно покорная жена. Но уже тогда прекрасно понимала, кто мои враги.

      Май 1465 года

      Король решил, что для меня должна быть устроена самая великолепная коронация, какую когда-либо видела Англия. И не просто в качестве комплимента в мой адрес.

      – Мы сделаем тебя настоящей, бесспорной королевой, и каждый лорд в королевстве станет преклонять пред тобой колено. Даже моя мать… – Эдуард осекся и поморщился. – Даже моя мать будет обязана выказать тебе должное почтение во время этого празднества. И никто более не посмеет отрицать, что ты истинная королева Англии и моя законная жена. Эта коронация заставит замолчать тех, кто утверждает, что наш брак недействителен.

      – А кто так утверждает? – осведомилась я. – Кто осмеливается говорить такое?

      Эдуард улыбнулся. Все-таки он был совсем еще мальчишкой.

      – Так я тебе и сказал. Да ты же их всех в лягушек превратишь! Не обращай внимания на пустозвонов, которые злословят в наш адрес. Их болтовня не имеет никакого значения, единственное, на что они способны, – это шептаться по углам. Но учти: пышная коронация, устроенная для тебя, покажет также, сколь высоко и прочно мое положение в стране, правителем которой я являюсь. Во время этого празднества каждый убедится, что я – подлинный король Англии, а бедняга Генрих – просто нищий, который скрывается где-то в Камберленде, позволив своей жене вновь оказаться в Анжу на иждивении у своего отца.

      – Значит, коронация будет невероятно пышной? – уточнила я, не очень-то радуясь подобной перспективе.

      – Ага! И ты будешь просто шататься под тяжестью украшений! – с удовольствием пообещал Эдуард.

      На самом деле все оказалось даже более впечатляющим, чем он описывал; подобного богатства я и представить не могла. Я должна была торжественно въехать в Лондон по Лондонскому мосту[18] и не узнала ведущей к нему дороги, бывшей до этого старой и совершенно разбитой: оказалось, что повозку за повозкой на дорогу свозили светлый сверкающий песок, и в итоге дорога стала напоминать арену для рыцарских