Игры морока. Иар Эльтеррус
можно, видимо. Человек ко всему привыкает. Жил же я в бараках, и… – Ит осекся, поморщился. – Поверь, там и не такое творилось. Ничего, терпели.
– Я тоже много что терпел, но это отвратительно. – Фэб чихнул. – Черт, тут снова курят! Сколько можно!..
Ит принюхался.
– Они еще и пьют, – сообщил он.
– А можно побыстрее? – спросил из рюкзака недовольный голос Тринадцатого. – Дышать же нечем!
Ветка ждала их, стоя у хилой пластиковой двери. Рассеянно кивнула Иту, словно старому знакомому, с вялым интересом посмотрела на Фэба. Ей, видимо, действительно было нехорошо – даже в слабом свете энергосберегающей лампочки было заметно, что девушка бледна, а под глазами у нее синяки, словно она не спала всю ночь.
– Хотите чаю? – спросила она. – Вам же, наверное, долго ехать потом.
– Спасибо, не откажемся, – поблагодарил Ит. Фэб согласно кивнул. – Мы вас не стесним?
Она слабо усмехнулась.
– Меня трудно стеснить. Вернее, почти невозможно.
Когда они вошли, сразу поняли, что стеснять, пожалуй, дальше некуда.
Квартира-студия, в которой жила девушка, была крошечной. Ит прикинул – комната меньше, чем была в их с рыжим однокомнатной квартире в высотке. Метров семь, ну семь с половиной. По одной стене – узенькая кровать, над которой нависают книжные полки, по другой – мойка, утлая душевая кабинка с перекошенной дверцей, раковина, чайник и микроволновка. Вместо кухонной мебели – хлипкие пластиковые ящики, прикрытые сверху клеенкой.
Но…
Да, действительно, в комнате у Ветки было чистенько. Занавеска на окне – свежая, клеенка протерта до блеска, на книгах ни пылинки, кровать аккуратно застелена.
– Садитесь, – пригласила она. Подошла к мойке, сняла чайник с подставки и включила воду. – Одну минуту…
Ит дернулся было помочь, но Фэб предостерегающе поднял руку – подожди, мол. Он внимательно смотрел на девушку, и Ит понял – смотрит не просто так, глаза Фэба сузились, взгляд стал напряженным, изучающим. Ветка поставила чайник на подставку, щелкнула кнопкой. Повернулась к ним.
– Простите, но… вам очень больно? – участливо спросил Фэб. – Если не хотите говорить, не надо, но я вижу. Поймите правильно, я врач, и…
– Больно. – Она пожала плечами. – Но терпеть можно.
– Конечно-конечно, – закивал Фэб. – Я понимаю. И давно у вас эта травма?
– С детства. – Ветка опустила глаза. – Я была совсем маленькой и ничего не помню. Мама говорила, что мне тогда было полтора года.
– Понятно. Простите, как вас зовут? – Фэб сидел на краешке кровати, немного сгорбившись, чинно сложив руки на коленях – понятно, старается визуально казаться меньше; девушка маленькая, он не хочет «давить», старается вызвать на диалог.
– Светлана… по документам. Не по документам – Ветка, – ответила она. – Сломанная Ветка, если в мировом списке.
– А меня зовут Фэб.
– Фэб, вас Джим прислал из-за того, что вы врач? – В ее голосе скользнула