Сумрак 2. Новая жизнь. Макс Вальтер
образцы получше будут, – с улыбкой начал пояснять свои действия он. – Пусть вначале просохнут как следует.
Потом мы словно забыли о них. Свои палки Михаил не трогал больше месяца, а про мои и речи не было, он их даже почистил. Почему так, он не объяснил, возможно, позже расскажет. Он отчего-то любил именно такой подход в обучении, вначале молча показывал то, что от меня требуется, а затем просил повторить и уже в процессе объяснял, для чего это нужно.
Когда дошла очередь до его первых заготовок, Михаил снова позвал меня с собой. Ковырялись мы с ними почти весь день, а к закату передо мной на столе лежал новенький составной лук. Именно так его назвал Михаил. Состоял он из трёх частей: рукоять, за которую было удобно держаться, плечи, те самые наши палочки, которые так критично выбирал он, и тетива. Для последней Михаил выбрал прочную нейлоновую нить. Их у него был хороший запас, но ограниченный. Он долго объяснял мне принципы работы этого оружия. А на следующий день мы снова направились в лес, на этот раз мы добывали ровные прямые прутики.
– Из них мы будем делать стрелы, – объяснил мне Михаил. – Ищи самые ровные и прочные.
Набрав целую охапку, мы вернулись домой и снова принялись за работу. Он вынес кусок листового железа и целую кучу перьев, а затем усадил меня рядом и начал показывать, как нужно делать стрелы.
– Хорошо бы, конечно, вначале их просушить, – сказал он, указывая на веточки. – Но для начала нам сойдёт и так.
Болгаркой он выпилил из железа фигурки, похожие на стрелки-указатели, затем расщепил один прутик, немного, сантиметров пять сверху, вставил туда стрелочку и замотал это прочной капроновой нитью. То же самое он проделал с перьями, только предварительно долго рассматривал их, сравнивал и подрезал. Наконец первая стрела была готова, и он с гордостью продемонстрировал её мне.
– Поняла? – спросил он.
Я кивнула головой, а он указал мне на прутики, сам при этом принялся вырезать наконечники.
Провозились мы целый день, зато к его концу у нас имелась почти сотня готовых стрел.
Наутро мы начали учиться использовать древнее оружие предков, так он называл лук.
– Вся прелесть этого орудия в том, что пули повторно ты использовать не можешь, а вот стрелы – запросто, – снова начал объяснять мне Михаил. – Вот, берёшь здесь, стрелу вот так, натягивай, да не бойся ты, тяни сильнее. Молодец, а теперь смотри по стреле и наводи её туда, куда хочешь попасть. Отпускай тетиву.
Я отпустила. Прочная нейлоновая нить подалась вперёд, управляемая тугими плечами лука, и когда она стала распрямляться, то больно резанула мне по предплечью. Лук выпал из моих рук, а я схватилась за раненую руку.
– Ах ты ж… – хлопнул он себя по лбу. – Прости старика, малышка, я совсем забыл про наручи, я сейчас.
Он убежал в дом и вернулся с пузырьком зелёнки и кожаным изделием с ремешками. Первому предмету я нисколько не обрадовалась, но пришлось терпеть. Теперь моя рука стала зелёной, а сверху на неё вначале лёг бинт, а затем кожаный широкий браслет,