Ашната. Наталья Минина-Magnalia
играла медленная мелодия, она представляла, что под неё её закружит в танце любящий муж. Это будет их первый танец. Танец любви.
Зайдя в кабинет методиста, она попросила свою зачетку.
– Ашната, Вы наша лучшая студентка! Можно сказать, наша гордость. Рекомендуем Вам пересдать историю религии за третий курс. Эта оценка может помешать получить Красный диплом, на который Вы идёте.
– Я как раз хотела посоветоваться с Вами. Если я пересдам, то проблем быть не должно?
– С Вашими знаниями и старанием, не понимаю, как вообще такое могло произойти, чтобы Вы получили не высший балл.
– Да, с моим старанием… – на автомате повторила Ашната.
– Что?
– Простите, это я так. Запуталась в собственных мыслях, – слегка смутившись, ответила девушка. – Сейчас перепишу расписание, если позволите.
– Положите пакет и сумку на стул, – выдвинув стул из-за стола, сказала методистка и занялась своими делами.
Поступив в университет, точнее, переступив порог «храма знаний», Ашната пообещала себе, что выйдет из него только с Красным Дипломом. С первой лекции, она шла к этому: читая книги, роясь в конспектах, ходя по библиотекам. Она находила во всем этом огромное удовольствие. Ей нравилось, что рассказывая лекцию, преподаватели часто искали глазами её умные глазки, готовые впитывать новые знание. Нередко, они вступали в диалог, Ашната любила задавать дополнительные вопросы, а профессора были рады поделиться тем, что знали сами.
– Ашната, Вы можете передать Анне, что необходимо незамедлительно подойти к нам с курсовыми работами за прошлый год?
– Я передам. Что-то случилось?
– Думаю, что ей придётся объясниться. Преподаватель, проверяющий её работу, уже уволен за безответственность, а с ней разговор еще только предстоит, – какой же сухой и безразличный голос у методистки. А ведь она еще молодая женщина. Совсем не было жизни в её голосе.
– Что же могло произойти такого серьёзного?
– Страшно сказать! Она украла работу у нашей выпускницы. Мы звоним этой бесстыднице, вашей соседке, уже неделю, трубку она не берет, а в общежитии мы её не застали.
– Анна работает, – растерянным голосом ответила Ашната и отошла к стене, держа в руке пакет.
– Знаем, где она работает, – и она осеклась. – Это не наши проблемы. Её задача сейчас учиться! Остальное нас не касается.
– Она хороший человек. Не думаю, что без веских причин, она пошла бы на такую сделку с собственной совестью, – Ашната не могла поверить в то, в чем обвиняют её подругу.
– Я вижу, вам свойственно смотреть на мир через розовые очки, уж простите мою прямолинейность. Ашната, вы такие разные. Советую снять эти очки хотя бы на время и познакомиться поближе с Вашей подругой, – методистка достала несколько папок из шкафа и вытащила листок с фотографией Анны. Это было её личное дело.
Ашната быстро пробежала глазами, словно скользя по хрустально-ровному льду. Потом поскользнувшись взглядом на чем-то, остановилась. Часто сглатывая,