Фива. Наталья Минина-Magnalia
я знаю, что ты против любовных романов, против мелодрам, тебя не интересуют мальчики… Почему тебя раздражает, когда кто-то говорит, что влюблён?
– Лизи, сейчас ты глупая.
– Ну да. Так объясни мне глупой, что всё это значит.
– Вспомни раздевалку. С тебя сорвал одежду здоровяк в желании получить недоступное.
– Да! Вот именно! Зная, как это неприятно и больно, сейчас я жалею и защищаю Кларисс!
– Да, – повторила Фива и закусила нижнюю губу. – Вспомни тот вечер, – и они перенеслись туда. – Вспомнила? «Сейчас глупая Лизи» поняла, что ситуации разные и жалеть её не стоит? Нельзя говорить о любви «за чипсами».
– Это её дело. Почему ты влезла? Ты что знаешь, что такое любовь? Ты живешь не как все. Не читаешь романов, не общаешься с мальчишками. Любую слабость, вполне нормальную для девчонок нашего возраста ты подвергаешь критике.
– Больше никто не будет перемалывать тему, о которой не говорят за чипсами, – повторила она.
Сказав это она остановилась. Чёрные глаза скользили по белоснежному лицу подруги, ясно давая понять, что тема исчерпала себя.
В этот момент Лизи поняла, что Фива по-настоящему любит её. Да как она могла позволить себе упрекнуть в чем-то подругу. Свою спасительницу. Ведь именно она, а не кто-то другой спасла её в тот роковой вечер, буквально вырвав из лап чудовища, который хотел надругаться над ней. Фива – такая непонятная и загадочная всегда оказывалась рядом в нужный момент: помогала, спасала и оберегала свою Душицу.
– Извини меня, Фива. Не знаю, что на меня нашло. Конечно, ты права.
Не поднимая глубоких глаз цвета влажной земли, Фива только сильнее сжала руку подруги. Так и жила их дружба: гармонично, честно и открыто.
Солнечным утром, когда аллея была залита солнечным светом, я проходила мимо дома Фивы. Заметив нечто странное, я сбавила шаг. И снова, увиденное поразило меня. Не скрывая своего удивления, я остановилась. Наверное, губы, накрашенные вишнёвой помадой у меня были открыты от удивления. Я даже не заметила, как Фива подошла ко мне. Вынырнув из правой части сада, «рыжеволосая загадка» подскочила ко мне и потянула за рукав.
– Пойдемте же со мной, – прежде я не видела её такой взволнованной.
Мне сразу стало любопытно и немного боязно, что же могло заставить вечно бледное лицо залиться живым румянцем.
– Что? Что такое, детка? – растерянно пролепетала я и опешила, когда вместо того, чтобы продолжить диалог, Фива села по-турецки у насыпанного песка и начала внимательно всматриваться туда, где я не видела ничего.
Сделав несколько шагов назад (ноги у меня отекли, стоять на одном месте мне сложно; у меня с юности проблема с венами, то и дело донимают и никакие мази не помогают) Фива вдруг начала разговор. Её тихий голос прозвучал для меня, как гром средь ясного дня. Мой слух успел свыкнуться с этой мертвецкой тишиной, зависшей в воздухе и вдруг голос оживил все вокруг.
– Рек должно быть несколько. Но я не могу разместить даже главные две. Понимаете? –