Дом, в котором меня любили. Татьяна де Ронэ
направилась к выходу, он открыл мне дверь и вышел следом за мной на улицу.
– Извините, мадемуазель, но я искренне надеюсь, что вы еще вернетесь, – негромко сказал он.
У него был низкий, глубокий голос, который сразу меня тронул. Я не знала, что сказать. И молча разглядывала ландыши.
– Я живу здесь, – продолжал он, указывая на окна, расположенные над нашими головами. – Этот дом принадлежит нашей семье.
Он сказал это очень просто. Я подняла глаза на каменный фасад. Это было старинное здание, высокое и квадратное, с крышей из кровельного сланца, расположенное на углу улицы Хильдеберта и улицы Эрфюр, рядом с фонтаном. В здании ощущалось что-то величественное. Я насчитала четыре этажа, каждый в четыре окна, и еще два слуховых окна на крыше. Я отметила серые ставни и ограждение из кованого железа. На входной двери, выкрашенной в темно-зеленый цвет, над молотком в форме женской руки, держащей маленький шарик, я прочла имя владельцев: Базеле. Тогда я еще не знала, право, и в мыслях не было, что это имя и этот дом станут моими.
Моя семья, сказал он. Он женат? Есть у него дети? Я почувствовала, что мое лицо пылает. Откуда взялись такие личные вопросы по поводу этого мужчины? Этот напряженный взгляд темных глаз заставил бешено биться мое сердце. Он не отрываясь смотрел мне прямо в глаза. Так, значит, этот красивый мужчина живет вот здесь, за этими стенами из гладкотесаного камня. Потом я разглядела женщину, стоявшую возле открытого окна второго этажа. Она смотрела на нас. Женщина была уже немолода, одета в светло-коричневое платье, с лицом утомленным и болезненным, но с веселой улыбкой на губах.
– Это маменька Одетта, – сказал молодой человек с тем же спокойным удовлетворением.
Я вгляделась внимательнее. Он был лет на пять-шесть старше меня, но из-за своих манер казался моложе. Получалось, он жил здесь со своей матерью. И ничего не было сказано ни о супруге, ни о детях. И на его пальце я не заметила обручального кольца.
– Меня зовут Арман Базеле, – негромко сказал он и изящно поклонился. – Вы, наверное, живете в этом квартале, я вас уже видел.
И вновь язык отказался мне повиноваться. Я кивнула, а мои щеки зарделись еще сильнее.
– Мне кажется, возле площади Гозлен, – продолжал он.
Наконец мне удалось из себя выдавить:
– Да, я живу там вместе с родителями и братом.
Он широко улыбнулся:
– Пожалуйста, мадемуазель, скажите ваше имя.
Он умоляюще смотрел на меня. Я едва не рассмеялась.
– Меня зовут Роза.
Его лицо осветилось, и он быстро исчез в лавке. Через несколько секунд он вновь появился и протянул мне белую розу.
– Прекрасная роза для прекрасной барышни.
Я умолкла, но Жильбер требовал продолжения. Я рассказала, что, когда вернулась домой, мать поинтересовалась, кто подарил мне цветок.
– Уж не тот ли очаровательный поклонник с рынка? – спросила она насмешливо.
Я очень спокойно ответила,