Релив. Ксения Владимировна Полежаева
холодно!
– Садись поближе к огню, – сказал он и подвёл её к креслу, стоявшему перед камином. Усадив её в кресло, он поцеловал её в макушку.
Ольга купалась в его ласковых речах, прикосновениях и поцелуях почти ежедневно вот уже две недели, но ещё не успела привыкнуть к его нежному обращению.
– Я так рада тебя видеть! – ответила она ему и нежно улыбнулась. Глаза её сияли от радости.
– А я как раз сегодня собирался отвезти тебя в театр, – сказал он, присев на подлокотник кресла.
– О, это было бы прекрасно! Но я не могу! Моя новая подруга пригласила меня на два дня за город ещё не прошлой неделе. Я ведь говорила тебе, ты помнишь?
– Ах, да! Конечно! Я совсем забыл! Ну, в таком случае, может быть, пообедаем сейчас вместе?
– О, я с удовольствием. – Ответила Ольга, широко улыбнувшись и смущённо покраснев, когда Георгий обнял её, наклонившись к ней, и запечатлел на её губах лёгкий поцелуй.
– Только вот что, – сказал Георгий, – мне нужно срочно отлучиться по одному очень важному делу. Я буквально на пять минут. Подождёшь меня здесь?
– Да, конечно.
– Вот и славно. Я попрошу секретаря, чтобы он принес тебе горячий чай.
– Спасибо, Георгий!
Он быстро накинул на плечи плащ, одел цилиндр, взял свою трость с наконечником из слоновой кости, и ушёл, оставив Ольгу одну в кабинете.
Сидеть перед камином ей вовсе не хотелось и, оставшись одна, она от нечего делать решила рассмотреть книги в стеллажах. Здесь были уникальные тома старинных изданий – Георгий любил собирать уникальные книги. Здесь даже было несколько свитков таких древних, что она даже не решилась к ним прикоснуться, боясь их повредить. Она прогуливалась вдоль стен, рассматривала картину над каминной полкой (которая, как Ольга могла бы поклясться, наводила на неё тоску).
Через пару минут вошёл секретарь и молча поставил чашку с чаем на стол хозяина. Когда он ушёл, Ольга уселась в кресло Георгия. Ей казалось, что это массивное кожаное кресло ещё хранит тепло его тела. От этих ощущений у неё невольно побежали мурашки по спине. До их свадьбы оставалось чуть больше месяца, и она волновалась. Когда Георгий целовал её, то она совершенно теряла голову. Один его вид приводил её в трепет и глядя на него её охватывало желание.
Чтобы отвлечься, Ольга начала пить чай, и рассматривать бумаги, разложенные на столе Георгия ровными стопками – гроссбух, какие-то счета, записки, планы встреч с писателями и участие в выставках и прочее, прочее. Стол был очень большим, и с боков его располагались два ряда ящиков. Один из них был приоткрыт, и из него торчал уголок той самой папки, которую так поспешил убрать Георгий при её появлении. Желая получше заправить папку в ящик, Ольга приоткрыла его. Но папка оказалась полной бумаг, и не хотела влезать – листы были в полном беспорядке. Ольга вытащила папку из ящика, чтобы всё поправить и вернуть на место. Но едва её глаза скользнули по обложке папки, как пальцы её замерли. Это не была рукопись книги.
На папке ровным размашистым