Кипрские хроники. Memento Mori, или Помни о смерти. Книга 2. Юлия Ельнова-Эпифаниу
всём и позже… Всё равно сегодня ничего ещё не прояснится…»
Операция длилась десять часов. После того, как больная была отправлена в отделение, доктор Николау, не предупредив никого, покинул больницу.
Через несколько дней был назначен консилиум. Катсаридис пригласил и несколько частных хирургов-ортопедов, проявивших большую заинтересованность к данному медицинскому случаю. Больная, которой всё ещё был предписан полный покой, счастливо улыбалась. Из всех врачей, столпившихся возле её кровати, она не спускала взгляда с Николау, глядя на него словно на бога. Люди в белых халатах передавали друг другу рентгеновские снимки, данные томографии и анализов. В дремучем потоке непонятных терминов, женщина всё же смогла разобрать одобрительные реплики по поводу проведённой операции, да и само её состояние – полное отсутствие болей – говорило ей само за себя. В конце их беседы главврач торжественно пожал руку доктору Николау:
– Поздравляю вас! Операция была проведена блестяще!
И тут госпожа Иродоту с удивлением заметила, как лицо одного из врачей, стоящего как раз позади оперировавшего её доктора, вдруг резко исказилось и превратилось в полную ненависти маску.
Процесс реабилитации проходил гладко и ускоренными темпами. Закончив курс физиотерапии, больная была выписана домой. Вскоре по всему Пафосу разлетелась весть, что в государственной клинике появился хирург от бога. Немалый и без того поток пациентов увеличился вдвое. Все больные, стоящие по записи на плановую операцию, непременно хотели попасть к доктору Антониосу Николау. Многие пытались сделать это через хорошие денежные возношения, но, судя по всему, доктор в деньгах особо не нуждался (либо был крайне принципиальным, клиника-то была общественная) и от конвертиков крайне невежливо отказывался. Впрочем, работал он и так за троих, сутками не выходя из операционной. Многие всерьёз начинали подумывать, что странный доктор просто вовсе не нуждается во сне. «Робот какой-то!» – говорили те, кто всё ещё относился к нему с недоброжелательством, несмотря на его явные таланты.
Глава VIII
– Это просто невыносимо! – Ставрос Васильядис должен был в очередной раз выпустить пар, эмоции били через край. – Вы сделали из него просто идола какого-то! Нет, ну я понимаю, больные – на то они и больные, что ничего не соображают. Что один скажет, другой повторяет – просто стадо баранов! Но мы-то, мы – разумные люди, должны же понимать, что один человек не в силах совершать чудеса! И потом, в конце концов, существуют же удачно прошедшие операции и не очень. И это совершенно естественно!
– Ставрос, Ставрос! – усталым голосом прервала этот бесконечный поток возмущения София. – Ну, признайся себе, что ты просто ему завидуешь. Он гениальный хирург, и с этим не поспоришь!
Последовала длительная пауза, в течение которой Ставрос долго смотрел на женщину сузившимися от обиды глазами.
– Ну, хорошо, – наконец медленно произнёс он, – а если так, то