Психологическое джиу-джитсу. Борьба со стрессом. Вячеслав Юрьевич Коськин
группы.
Есть более или менее стайные животные. Какие-то с рождения объединяются в группы. Другие объединяются в рамках сезона, например, когда рождается потомство.
Мать будет защищать детенышей, так как они представители её группы. Так называемый
«материнский инстинкт» – это инстинкт защиты своей стаи.
– Выживание вида.
Брачный сезон возникает не сам по себе.
В генах запрограммирована потребность выживания вида. Когда у коровы течка, вряд ли она думает о продолжении коровьей династии.
Ей быка подайте и отойдите.
Если вид размножается, он будет захватывать больше территорий, лучше защищаться против представителей других видов. Природа сделала гармонично и просто – ГЛАВНОЕ ВЫЖИТЬ.
Если удовлетворению какой-то из потребностей животного грозит опасность, то нужна мобилизация. Она подсознательно запускает процессы, которые призваны увеличить физические способности: силу, скорость и реакцию.
Это делается при помощи гормонов и нейромедиаторов стресса. Самые известные – это адреналин, норадреналин и кортизол.
Они отключают те отделы организма, которые точно не пригодятся в сражении. Подавляется гормональная система, ЖКТ, иммунная система. Мышцы наполняются напряжением. Организм в прямом смысле превращается в «машину борьбы за выживание», которая готова нападать или убегать в зависимости от ситуации.
Природа создала идеальный оборонительный механизм, который именно на человеке дал осечку.
Именно поэтому мы страдаем от психологической природы сердечных, раковых заболеваний, проблем с суставами. Стресс – это огонь, который сжигает человеческий организм изнутри.
Да, из-за этого на эмоциях мы делаем то, за что приходится долго извиняться и жалеть о сделанном.
Два случая из моей жизни, которые иллюстрируют эту «осечку оборонительных механизмов человека»:
2007 год. Обычный осенний вечер. Где-то в 11 часов наша компания парней стояла на «пятачке» перед продуктовым магазином. Да, в моей молодости у подростков развлечением служил аттракцион «потусить возле магазина». К нам присоединился «старший».
Так называли тех, кому было за двадцать лет.
Они в принципе ничем не отличались от нас, только возрастом и ростом. Его звали Макс.
Макс поздоровался со всеми за руку. Начал вести пацанскую беседу. На дворе был конец 2000-х, но ощущение, что мы до сих пор тусим в 90-х. Он прикопался ко мне.
Обычно я гулял с братом-близнецом. В этот вечер его не было со мной. Максу казалось забавным, тыщу раз спросить у меня, где мой брат.
В общем, чувак хочет хоть как-то вывести меня на разговор. Странный тип, видит же, что я не хочу с ним разговаривать. Нет же, надо побесить тупыми приколами.
Я отвечаю, коротко и сухо: «Иди на…»
Он не прекращает.
Меня начинает конкретно