Моё Сердце победит. Мирьяна Солдо
в Югославии был один, но в Сараево, где я росла, преобладал его сербский диалект, и он заметно отличался от хорватского, распространённого в Меджугорье.
В общем и целом местное население нас поддерживало. Я считала, что по-другому и быть не может, ведь все были тому свидетелями и знают, что мы говорим с Богородицей. У меня не укладывалось в голове, что люди стоят у нас за спиной во время явления и не видят того, что видим мы. Казалось совершенно невероятным, что в моих словах можно сомневаться – я бы никогда не стала лгать о чём-то настолько святом. Как бы там ни было, меня в те дни интересовало одно – снова увидеть Её. Я жила больше на Небе, чем на земле, и меня не волновало, что говорят родители, священники, милиция. Каждый день я жила исключительно ради момента, когда приходила Она. Всё остальное казалось неважным.
Вечером 25 июня Марко со своими родителями и двумя братьями выехал из дома в Мостаре на семейную встречу, на которой должна была присутствовать и я. У него были большие планы на тот вечер. Он наконец собирался попросить меня стать его девушкой. Когда они ехали по Читлуку, их машину остановила тётя Марко – она увидела их и махнула рукой. Его отец остановился, и тётя подбежала к окну вне себя от возбуждения:
– Вы знаете, что случилось в Меджугорье?
– Нет, – ответила мама Марко, – что?
– Шестеро детей утверждают, что видят Богородицу!
Марко подался вперёд:
– Что это за дети?
Тётя перечислила визионеров, и, когда прозвучало моё имя, у Марко упало сердце.
«Вот и всё, – подумал он. – Всё кончено».
Он знал, что я никогда не вру, и поверил сразу же, но решил, что случившееся сильно меня изменит. Его мечты о нашем совместном будущем рухнули. Я же была целиком захвачена событиями предыдущего дня и была не в состоянии присутствовать на той семейной встрече. Так Марко остался наедине со своими переживаниями.
За прошедшие годы дядя Шимун, тётя Слава и двоюродные сёстры очень хорошо узнали меня и понимали, что я говорю правду. Они никогда не видели меня такой возбуждённой, испуганной и набожной. Сёстры и тётя задавали мне много вопросов о Божьей Матери и внимательно слушали, что я о Ней рассказывала. Дядя Шимун полностью меня поддерживал, стараясь в то же время не быть чересчур навязчивым. Он понимал – мне нужно побыть наедине с собой, чтобы осознать происходящее. Бабушка Ела тоже мне поверила. Она заметила и как много я молюсь, и кое-что ещё.
– У тебя лицо стало другим, – как-то сказала мне она.
– Что ты имеешь в виду, бабушка?
Она наклонилась ко мне:
– Твоё лицо как будто что-то освещает.
Для моей бабушки вера значила всё. В своё время, за много лет до описываемых событий, на её долю выпали немыслимые испытания. После начала Второй мировой войны бабушка, её муж Мате – мой дед с маминой стороны – и их пятеро детей жили в Меджугорье. Как и большинство семей в то невероятно тяжёлое время, они возделывали землю и боролись за выживание.
Я