Тот самый одноклассник. Лара Дивеева

      Я так и не смогла заснуть. Когда зазвонил будильник, Данила недовольно заворчал и потянулся ко мне всем телом.

      – Раньше я любил спать по утрам, – пробормотал он мне в шею, – а теперь я люблю тебя, особенно по утрам.

      Моя кожа, чувствительная после обжигающего душа, словно покрылась изморозью от его прикосновений.

      – Я не могу, подожди!

      Резко поднявшись, Данила потер глаза.

      – Тебе плохо?

      Секунды звучали, как щелчки пряжки ковбойского ремня.

      – Меня немного тряхнуло во время падения.

      – Так… собирайся! Поедешь с нами в больницу, пусть тебя осмотрят.

      Я представила нас в машине, всех вместе. Меня посадят рядом с одним из братьев. С каким? С тем, кто касался меня на лестнице?

      – Нет! – я закашлялась от внезапного крика. – Прости, я немного не в себе. Но ничего страшного, я просто устала.

      – Ты уверена?

      – Да.

      Выдохнув, Данила плюхнулся обратно на постель.

      – Не пугай меня так! Тогда спи, еще нет пяти утра. Мы с Ванькой отвезем маму, а Лешу я попрошу за тобой проследить.

      – Нет, не надо, Дань! Я сама справлюсь. – Старательно улыбаюсь, чтобы усыпить его подозрения. Я не хочу видеть его братьев, не хочу и не могу.

      Склонившись ближе, Данила обнял ладонями мое лицо.

      – Ты точно в порядке?

      Данилу очень легко любить, за испуг и нежность во взгляде, за примятые со сна волосы, за искренность. Я должна была понять, что вчера на мне были чужие руки, должна была догадаться. Данила – нежность. В нем нет ничего, кроме нежности.

      И недоверия.

      – Да, я в порядке. Просто я устала и перенервничала.

      – Все будет хорошо, Ник! Братья ерничают, задирают тебя, но мы их быстро приструним.

      Очень на это надеюсь. Данила не представляет, насколько я надеюсь именно на такой исход.

      Натянув джинсы, он чмокнул меня в нос.

      – Спи, Ник! – Его голос мягкий, как пуховая перина, и я жмурюсь от его тепла. – Помнишь, я рассказал тебе про мою новую песню «Душа на ладони»?

      – Помню.

      – Мы собираемся устроить ее премьеру, и я бы хотел, чтобы ты пошла со мной. Для меня это очень важно.

      – Конечно, Дань, обязательно!

      Он уходит. Снаружи раздается шум отъезжающей машины, и мое тело расслабляется. В голове плывет приятная сонливость, и я уже не знаю, чьего присутствия в доме я боялась больше – братьев Данилы или его самого.

      Я осталась одна и могу обо всем подумать.

      А потом собраться и поехать в город.

      Все будет хорошо. После операции я расскажу Дане обо всем. Мы вместе разберемся в случившемся. Он поверит, что я не виновата, обязательно поверит. И отомстит брату.

      Глаза слипаются, пережитое больше не бьется во мне нервным пульсом. Через пару дней