Война и люди. Василий Песков
мне на ногу. Чтобы избежать этого, я по-военному четко сделал шаг в сторону. Взглянув на мои награды, Жуков сказал с усмешкой: «Ну вот, герой, а лошади испугался!» Я ответил: «На фронте цел остался, а на параде конь ноги оттопчет?» Маршал улыбнулся, махнул рукой и поскакал дальше вдоль строя.
Такой была первая встреча. Вторая случилась через несколько лет. Я, подполковник Генерального штаба, был направлен в командировку в Уральский военный округ. Командующим округом в те годы был Жуков. Выполнив поручение, я должен был доложить об этом начальнику штаба округа. Что и сделал. Но хотелось увидеть Жукова. Я сказал об этом начальнику штаба, и он понимающе улыбнулся: «Иди докладывай, если примет».
В приемной маршала ждал полковник из управления ГСМ (горюче-смазочные материалы). Адъютант пригласил нас в кабинет вместе. Жукова мы увидели поседевшим и располневшим. Он сделал нам знак садиться, спросил о цели визита.
Полковник из ГСМ стал докладывать первым и то ли увлекся, то ли хотелось ему свою особую наблюдательность показать, но говорил он о мелочах и длинно. Жуков, чуть наклонив голову, внимательно слушал, не перебивал. Потом спросил: «Все?» Полковник сказал: «Так точно». Жуков молча набрал номер начальника отдела ГСМ. И, назвав его по имени-отчеству, сказал: «Я очень тебя прошу, не присылай ко мне таких…» Полковника, думаю, бросило в жар, а я похолодел – теперь была моя очередь докладывать… Уложился я, помню, в пять-шесть минут. Жуков внимательно меня разглядывал, спросил: «Героя за что получил?» Я сказал. «Да, разведка – дело нелегкое…» – он как-то сразу повеселел, помягчел. Прощаясь, вышел из-за стола, пожал руку… Такой была встреча в Свердловске.
Вы-то, Василий Михайлович, с Жуковым встречались не один раз…
– Встречался. Для вас я с радостью и как можно подробнее все опишу. Тут же уместны только штрихи.
В 1970 году Жуков согласился дать интервью для нашей газеты. Я увидел седого, обремененного годами и болезнями человека. Спокойного, полного достоинства.
Потом я несколько раз бывал в загородном доме Жукова. Был он по болезни и жизненным обстоятельствам одинок, общался практически только с родными. Но хорошо помню: по разным поводам ему звонил Алексей Николаевич Косыгин. Я был свидетелем сердечного, дружеского разговора двух уважающих друг друга людей…
В один из приездов Жуков сказал: «Был Конев. Приезжал объясниться по поводу одного горького послевоенного факта. Я сказал ему: забудем! Это мелочь в сравнении с тем, что мы сделали. Мы обнялись как старые боевые товарищи». Так подводились жизненные итоги…
Жуков любил природу. Был завзятым охотником и рыболовом. Помню, сколько искренней радости доставляли ему подаренные пластинки с записью голосов птиц. Мир его был уже ограничен домом и садом. Голоса журавлей, жаворонков, перепелок были последней маленькой радостью, которую на пороге небытия ценят одинаково и солдаты, и маршалы…
– Интересно! Все интересно и важно.
– Спасибо вам, Владимир Васильевич.