Мой ВГИК. Автобиография для отдела кадров. Сергей В. Бойко
предмет весьма витиевато – «Критика понимания концепций проблемы человека в западной философии ХХ века». Нелли Васильевна читала свой курс так же витиевато, как и его название, – у меня даже иногда закрадывалось крамольное подозрение, что она сама не вполне понимает, про что говорит. Точнее, она без сомнения понимала, но в терминах своей науки, а перевести это на русский язык у нее не получалось. Видимо, она никогда прежде с такими болванами как мы не сталкивалась. И все-таки, благодаря Мотрошиловой, я попал в профессорский зал библиотеки иностранной литературы, которую Сашка Базин, мой одноклассник, и другие студенты инъяза им. Мориса Тореза называли просто – «Иностранка». По специальной заявке, которую устроила мне Мотрошилова, меня пустили в профессорский зал, где я получил на руки томик Ницше, издания самого начала века, с ятями и ерами, и уселся за стол читать. Но уже через минуту я раскрыл тетрадку, которую мне разрешили пронести с собой к профессорам, и стал переписывать слово в слово потрясающую книжку – «Так говорил Заратустра». Вот на что она меня подвигла:
«О кино и киношниках»
Манифест халтуре и бездарности.
Москва, дек. 1984 г., ВГИК.
Мы не желаем пощады от наших критиков, а так же от тех, кто любит нас до глубины души. Так позвольте же мне сказать вам правду!
Собратья по кино! Я люблю вас до глубины души. Я был и остался равным вам. И я также ваш критик. Так позвольте же мне сказать вам правду!
Я знаю бездарность и зависть вашего сердца. Вы недостаточно талантливы, чтобы знать зависть. Так будьте же настолько великими, чтобы не стыдиться вашей бездарности и вашей зависти!
И если вы не можете быть подвижниками кино, то будьте, по крайней мере, его киношниками. Они – спутники и предвестники подвижничества.
Я вижу полчища киношников! Однообразно одеты они в джинсы и кожу – если бы не было так же однообразно то, что скрывают они за темными очками и под головными уборами.
Для меня вы должны быть теми, чей взор постоянно ищет критика. А у некоторых из вас с первого взгляда видна бездарность.
Вы всегда должны искать своего критика. И халтура ваша должна торжествовать победу, когда киновед скажет о вас два критических слова.
Вы должны любить «простой», как средство к подготовительному периоду. И короткий «простой» больше, чем длительный.
Я советую вам не творчество, а халтуру! Я советую вам не «простой», а съемочный период. Да будут бесконечными ваша киносъемка и ваша халтура.
Можно молчать и сидеть смирно, – если сам ты уже запущен в производство. Иные только болтают и ссорятся. Ваш «простой» да будет вашей «халтурой»!
Вы уверены, что благая цель освящает любой фильм. Я же говорю, что только благо киносъемки освящает всякую цель.
Бездарное кино совершило больше славных дел, чем талантливое. Не одаренность, но серость ваша до сих пор завоевывала и спасала несчастных.
«Что хорошо?» – спрашиваете вы. Хорошо быть настойчивым. Пусть маленькие ассистентки говорят: «Помогите