Четки Изабеллы Кастильской. Наталья Александрова
внезапность». Кроме того, тетя Шура могла меня и попросту не впустить. Как я уже говорила, расстались мы с ней далеко не дружески. Поругались, в общем, на прощание.
Тут, на мое счастье, к подъезду подошел парень с большой ярко-красной сумкой за спиной – курьер, доставляющий продукты людям на самоизоляции.
Он позвонил в какую-то квартиру, ему открыли, и я следом за ним проскользнула в подъезд.
По знакомой темной и крутой лестнице я поднялась на пятый этаж, подошла к двери и позвонила.
За дверью раздались шаркающие шаги, дверь открылась, и я сначала ощутила сильнейший запах перегара, а уже потом увидела на пороге тетю Шуру.
Выглядела она не лучшим образом. Красное лицо опухло, под глазами темнели синяки, сквозь нечесаные рыжие волосы проглядывала неопрятная, непрокрашенная седина.
Ага, сидит дома и поддается своей вредной привычке на всю катушку. Причем, судя по аромату, пьет уже все подряд. Что ж, это мне на руку.
– Чего надо? – спросила она, глядя на меня мутным взором.
– Привет, тетя Шура! А я к вам в гости зашла! Или вы меня не узнаете? – затараторила я преувеличенно радостным голосом.
– Какие сейчас гости? – проворчала она. – Все добрые люди по домам сидят…
– А я к вам не с пустыми руками! – Я достала бутылку и повертела перед ней.
При виде этой бутылки глаза тети Шуры загорелись, она облизнула губы и забормотала:
– О, так проходи скорее! Что же ты на пороге-то стоишь? Заходи, Ленусик, посидим, поболтаем! Сколько уж времени не виделись? Месяц, наверное?
– Около того! – проговорила я, переступая порог.
Надо же – она даже вспомнила имя, под которым я у нее жила! Значит, память у нее еще в порядке, не пропила окончательно. Тогда и мне будет от этого визита польза…
Мы прошли на тесную тети-Шурину кухоньку, кое-как устроились за столом.
Я поставила на стол коньяк и конфеты, тетя Шура достала из шкафчика не слишком чистые пузатые рюмки, выложила от щедрот нарезной батон и пачку масла, подумала и добавила лимон:
– Вот, говорят, очень полезно для этого… именитета…
Я откупорила бутылку, под жадным взглядом тети Шуры наполнила рюмки и проговорила:
– Со свиданьицем!
Тетя Шура жадно выпила рюмку. Я поднесла свою к губам, сделала вид, что пью, отставила и снова наполнила тети-Шурину.
– Ну, как вы живете? – осведомилась, оглядываясь по сторонам. Надо же было с чего-то начать разговор.
– Ох, и не спрашивай! – Тетя Шура пригорюнилась, подперла щеку кулаком. – Для меня это самое ужасное время! Я ведь женщина бедная, одинокая, жила только на те гроши, что мне за комнату платили… на те, значит, гроши…
Я вспомнила, сколько она с меня содрала за свой клоповник, но промолчала – мне ее нужно разговорить.
– Конечно, ты меня тогда сильно обидела, – продолжала моя собеседница, поджав губы, – но я человек добрый, отходчивый, зла на тебя не держу…
Мне бы смолчать, но я не удержалась от удивления и выпалила:
– Я?