Деньги или любовь. Жертвы половой войны. Игорь Танцоров
первый взгляд это кажется нонсенсом. Ведь при отъеме стороны не соглашаются на взаимоприемлемую цену, значит, и мера должна быть необъективной. На самом деле только при отъеме проявляется самая что ни на есть объективная ценность собственности. Потому что стороны дерутся за нее, жертвуя если не жизнью, то уж здоровьем точно. Что же может быть объективнее? Правда, результат этого измерения – не некая туманная стоимость собственности, а самая настоящая, истинная ценность – сам человек, его сила, воля, мужество, хитрость. Проведение границы между «Я» и окружающим миром требует всего, что есть в человеке, и есть способ самой серьезной проверки его способности к существованию.
Таким образом собственность объективирует человека, становится его объективной мерой в социуме. Уступая впоследствии эту собственность в мирных операциях обмена, человек подсознательно продолжает сравнивать не собственность, но себя, распространяя на деньги – меру собственности – свою сущность. Собственность, которая принадлежит человеку – это он сам. Собственность, которая ему нужна – это внешний мир. Ничего не меняется. Обмен есть то же самое сравнение человека с миром. Только люди меряются теперь не собой, но своим продолжением – собственностью. Поэтому можно сказать так. Деньги есть социальная мера личности. Или так. Деньги есть мера социальной личности. И соответственно мера для этой личности всего остального, лежащего вне ее. И в этом заключается истинная тайна денег, благодаря которой они имеют такую власть над людьми.
Власть денег порождает социальное неравенство уже в силу самого факта существования людей. Появление все новых законов, регулирующих движение границы собственности между людьми, приводит к появлению все новых способов движения этой границы. А истинный революционер, отрицатель общества – человек, отказавшийся от собственности, добровольный бомж.
Тайна любви – секрет Полишинеля. О ней сказано больше, чем даже о сексе. Ради любви человек идет на такие жертвы, что дух захватывает. Но почему? Во-первых, потому что человек смертен. Сколько можно бессмысленно двигать границу? Надо думать и о будущем. Отдавая себя и все, что у него есть, человек находит себе применение, свое предназначение на земле. И именно женщинам удается это лучше, чем мужчинам. Сама природа позаботилась о том, чтобы женщины порождали будущее и соответственно любили и пробуждали любовь. И конечно, у женщин всегда есть чем жертвовать, в отличие от мужчин, которым собственность еще надо приобрести[1].
Во-вторых, поскольку в здравом уме человек идти на жертвы не склонен, любовь ослепляет и пьянит. Поэтому все разговоры о любви ведутся не иначе как с придыханием. Отсюда всевозможные «магии», «тайны» и иные чудеса, от которых захватывает дух.
Собственность как двигатель прогресса
Отвлеченные рассуждения бесплодны и противоречивы, куда полезней опять вернуться к истории. И история любви, и история
Эта разница вполне может претендовать на катализатор полноценной половой самоидентификации, происходящей в молодости. Если мужчина осознает себя не мальчиком, но мужем, когда начинает испытывать потребность владеть женщиной, то женщина соответственно – когда ощущает свою ценность для мужчины. И в этом кстати кроется отгадка столь заметной разницы в степени социальной самоидентификации полов, которая у женщин значительно сильнее. Любовь кристаллизует и проявляет отношения взаимной половой принадлежности. Но если для мужчины женщина – объект собственнического желания, находящийся хоть и в начале, но в начале лишь ряда прочих желанных объектов, то для женщины мужчина – единственный объект, которому она нужна и который способен ее оценить. Таким образом первая, еще не вполне жертвенная, любовь – необходимое условие полноценной половой самоидентификации и предтеча истинной, жертвенной любви, рождающейся позже.