Вячеслав Тихонов. Князь из Павловского Посада. Наталья Тендора
пойти учиться сразу после школы. Каким-то образом я в эту картину попал. Если бы не было «Пенькова», не было бы и Штирлица – я бы, наверное, просто ушел из кино: меня режиссеры «не видели», – признался как-то Вячеслав Васильевич.
И всегда, отвечая на вопросы зрителей или журналистов о том, когда именно он почувствовал себя актером в истинном смысле слова, когда накопил достаточно актерской техники, опыта и мастерства, что явилось конкретной причиной собственного ощущения удачи, Тихонов признавался, что постижение самого себя в качестве актера кино началось у него с работы над образом Матвея в фильме режиссера Ростоцкого «Дело было в Пенькове»:
«Инкубационный период» продолжался до этого момента отчасти и потому, что я и сам еще не был готов к настоящей, хорошей работе, отчасти же и потому, что в прежних моих ролях не хватало действенной драматургии, драматургии, как бы высвобождавшей те безусловные ценности, которые заложены в актере, но о которых он до этого момента и сам мог не подозревать.
Такая драматургия присутствовала в повести писателя Сергея Антонова, по которой был поставлен фильм. Она давала богатый психологический игровой материал. Несмотря на всю сложность этой работы, у меня вдруг появилось незнакомое мне прежде чувство внутренней легкости. До сих пор мне как-то не удавалось быть инициативным, выходить за пределы чужой воли. Здесь же я впервые почувствовал раскованность. Над ролью Матвея я работал и дома, и на площадке, и ничуть не стыдился показывать Ростоцкому все, что находил в себе для этого образа.
Меня и впрямь захватила полностью, до нервного потрясения судьба деревенского парня, в котором явственно ощущался незаурядный характер, угадывалась яркая и сильная личность. Мне хотелось его играть. Остроконфликтная ситуация сценария, драматургическая насыщенность действия давали для этого необходимую свободу, расширяли диапазон психологического и физического движения перед камерой. Я испытываю чувство глубокой благодарности к Ростоцкому за его режиссерский такт, за умение доверять актеру, который вдруг «почувствовал» роль и старается найти новые краски».
Таким образом, можно сказать, что «дело» киноактера Тихонова началось в Пенькове. Это действительно была хорошая и умная работа. Главным в ней стало то, что молодому актеру удалось показать на экране нравственный рост человека, утверждение через отрицание. Это актерское «мне хотелось его играть», сказанное Тихоновым, понятно. Когда образ героя, его характер начинают наполняться, жить именно той жизнью, которая была замыслена актером, к нему приходит то счастливое ощущение свободы, внутренней раскованности, полета фантазии, в условиях которых так легко творить. Не следует думать, что после этого в работе над ролью все идет как по маслу. Мы, зрители, видим уже конечный результат. И либо принимаем образ, созданный актером, либо отвергаем его. А трудности, возникающие перед исполнителем в процессе работы над ролью, – это его частное дело, его актерская лаборатория, производство.
Станиславский