Узнать по глазам. Истории о том, что под каждой маской бьется доброе и отзывчивое сердце. Ярослав Соколов
еще и через кровь), антибактериальная терапия – все это помогает, являясь адекватным методом лечения в такой ситуации. Пневмония излечена, бактериальная составляющая убита. Вирусная тоже насколько возможно.
Когда появились первые симптомы, о которых я уже рассказывал, я соблюдал режим изоляции более двух недель. Значит, зара зился я до, и такой долгий инкубационный период был. Например, мои знакомые находились на самоизоляции четыре недели, вдруг у них начала повышаться температура, пропадать чувствительность к запаху, появилась слабость – симптомы, полностью похожие на мои. Следовательно, инкубационный период в некоторых случаях вообще длится месяц.
Я выходил на улицу в маске. Мыл руки после лифта, после ручек подъезда. Выезжал в город на своей машине. Заходил в пустой супермаркет в ночное время. Использовал дезинфекционное средство. Соблюдал все меры предосторожности, какие только возможно.
Пока не узнал точно, что подцепил коронавирус, никому ничего не говорил. Но в больнице я поместил пост в Facebook, чтобы люди знали об этом. Информация нужна. Другое дело – паника. Я плохо отношусь и к панике, и к отрицанию. Есть два полюса. Один полюс – отрицание опасности, то, что это обычный грипп, и смертность как, скажем, в ДТП. Но не будем же мы каждые сутки публиковать число погибших в автокатастрофах. И, как следствие, выводы, что не надо так напрягаться по поводу коронавируса, давайте забьем на это дело. Так люди себя вводят в интеллектуально дурное состояние, чтобы не сказать «ведут себя как идиоты».
Другой полюс – постоянное отслеживание последних данных о заболевших и т. п. Это невротическая фиксация на угрозе, чего следует избегать. Не надо трястись по каждому поводу, но необходимо вменяемо и серьезно относиться к опасности.
Переболеть ковидом – огромный стресс, и после стресса обычно происходят какие-то изменения на уровне восприятия.
Во-первых, это не лишнее напоминание о хрупкости мира и хрупкости жизни. Хотя я всегда с памятью об этом живу. Но здесь она обостряется. Хрупким становится даже традиционный, привычный уклад, включая разные мелочи.
И не обязательно попасть в цунами или автокатастрофу – вдруг что-то происходит в далекой от тебя стране, в далеком Китае, и в течение нескольких недель меняет всю твою жизнь.
Я вижу: сейчас еще стадия отрицания опасности. Отрицание, переходящее в агрессию. Такая смесь отрицания и агрессии, ругани в социальных сетях. Такая вербальная агрессия без адреса или с адресатом в виде властей, которые чего-то не понимают якобы. Агрессия на медиков, политиков, журналистов, да на кого угодно, лишь бы сделать агрессивный выброс.
Изоляция, ограничения невольные, вынужденные, конечно, на меня действуют. Мне остается только принять это и свое состояние и жить уже с поправкой на стресс. Не пытаться его ничем замазать, замаскировать. Это компонента постоянная. Действует на меня. Признаю.
Но, так как это длится на протяжении недель, день за днем, то, конечно, это непривычно. Такой