Санара. Вероника Мелан
тому, откуда какой-то незнакомый тип может знать про отца, сестру и Кевина. Совпадение?
– Хочешь, чтобы так все и осталось? Все здоровые, счастливые, довольные.
– Послушайте…
Он как будто ей угрожал, а она не понимала за что. И действительно, угрожал ли? В конце концов она выписала ему презумпцию невиновности – помиловала, мысленно приписала некие положительные качества, которых в нем не было. Ах, молодость и милая наивность.
– Не знаю, откуда вы знаете про моих родных, но да – все счастливые и довольные. А за поздравление спасибо.
Она собралась уходить. Секунда – поднимется со скамейки, скроется в тенистой аллее парка, а через минуту думать забудет о непонятном мужчине в голубой рубашке. Подумаешь, странный тип… Просто серое облако, прошедшее стороной.
– Если ты хочешь видеть свою жизнь безоблачной и дальше, ты должна мне кое-что пообещать.
Он перемещал взгляд все ближе к ее лицу – оглядел узкие запястья, руки-веточки, дошел до родинки у плеча прямо под танцующем на ветру рукавом блузки. Вернулся взглядом к букету, с удовольствием отметил, что градус напряжения возрос. Чем он выше, тем ближе понимание.
– Почему я должна вам что-то обещать?
– Потому что, если ты этого не сделаешь, сегодня все начнет рушиться.
Неуверенность, замешательство, примесь страха – реакция как по нотам.
– А обещаешь ты мне следующее: начиная с этого дня и навсегда, ты прекращаешь заниматься Элементалогией в любом ее проявлении.
– Что-о-о?
Возмущение, долетевший издалека предгрозовой ветер в виде гнева.
«Да как вы смеете пытаться лишить меня того, что я больше всего люблю?»
Ему не стоило затевать этот разговор в ее день рождения. Это было в высшей мере жестоко – не позволить ей напоследок насладиться, отпраздновать, погулять и побыть свободно-счастливой. Однако Санара знал, что именно в этом состоянии чаще всего увлеченных людей, ввиду переключения на парящую волну, накрывают озарения, и не мог этого допустить. У эффекта бабочки есть один неприятный аспект – никогда не знаешь, какой шаг становится критичным на пути развития нежелательных событий. Увы, рисковать нельзя.
– Воспринимать меня несерьезно – большая ошибка, – продолжил холоднее.
– С меня хватит.
Она почти успела подняться, когда он резко бросил «Сядь!», и Леа припечатало обратно к лавке так быстро, будто вес ее с шестидесяти килограмм увеличился до полутонны.
– Хочешь и дальше счастливую жизнь, будь готова за нее заплатить. – Его так и подмывало посмотреть ей в глаза, но он держался. – Даешь мне обещание, и я исчезаю из твоей жизни, будто никогда не появлялся в ней.
– Я ничего не собираюсь вам обещать.
«Тем более этого».
Жаль, что простой и мирный путь ни с кем не срабатывает. Придется усложнять.
– Во сколько рейс твоего отца? В одиннадцать тридцать? Через десять минут посадка…
– Напомнить вам про закон и органы правопорядка?
Злой