Ведьмак (сборник). Анджей Сапковский
что любит меня, у него всегда бывает такая глупая физиономия. Он сказал что-нибудь конкретное?
– Не очень.
– Жаль. – Сирена затрепыхалась и нырнула, сильно изогнув хвост и вспенив воду узким плавником, напоминающим плавник султанки.
– Что? Что она сказала? – спросил князь.
– Что ей жаль.
– Чего жаль? Что значит – жаль?
– Мне кажется, это был отказ.
– Мне не отказывают! – крикнул князь, противореча очевидным фактам.
– Ваша милость, – буркнул, подходя, капитан когги. – Сети готовы – закинем, и она ваша…
– Я бы не советовал, – тихо проговорил Геральт. – Она не одна. Под водой их много, а в глубине может притаиться кракен.
Капитан вздрогнул, побледнел и обеими руками почему-то схватился за ягодицы.
– Кра… кракен?
– Он самый, – подтвердил ведьмак. – Не советую играть с сетями. Ей достаточно крикнуть, и от вашей посудины останутся плавающие доски, а нас утопят как котят. И вообще, Агловаль, реши, ты хочешь жениться или просто намерен поймать ее и держать в бочке?
– Я ее люблю, – твердо сказал Агловаль. – Хочу взять в жены. Но надо, чтобы у нее были ноги, а не чешуйчатый хвост. И это можно сделать. За два фунта роскошных жемчужин я купил магический эликсир с полной гарантией. Выпьет – и ножки отрастут. Помучается недолго, дня три, не больше. Давай вызывай ее, ведьмак, скажи еще раз.
– Я уже говорил дважды. Она ответила, что не согласна. Но добавила, что знает морскую волшебницу, которая с помощью заклинаний готова превратить твои ноги в элегантный хвост. Притом безболезненно.
– Спятила, что ли? У меня – рыбий хвост? Ни за что. Вызывай ее, Геральт.
Ведьмак сильно перегнулся через борт. В тени когги вода была зеленой и казалась густой, как желе. Звать не было нужды. Сирена взвилась над волнами в фонтане воды, какое-то мгновение стояла на хвосте, потом скатилась по волне, перевернулась, демонстрируя все свои прелести. Геральт сглотнул.
– Эй вы! – пропела она. – Долго еще? У меня кожа скорбнет от солнца! Белоголовый, спроси его, он согласен или нет.
– Он не согласен, – пропел в ответ ведьмак. – Шъееназ, пойми, он не может жить с хвостом и существовать под водой. Ты можешь дышать воздухом, а он водой не может вообще!
– Так я и знала, – взвизгнула сирена. – Знала. Увертки. Глупые, наивные увертки, ни на грош жертвенности! Любящий жертвует! Я ради него жертвовала собой, ежедневно вылезала на скалы, все чешуйки на попе протерла, плавник растрепала, простыла. Насморк схватила! А он ради меня не хочет пожертвовать двумя своими паршивыми обрубками? Любить – значит не только брать, но и уметь отказываться от чего-то, жертвовать собою! Повтори ему это!
– Шъееназ! – воскликнул Геральт. – Ты что, не понимаешь? Он не может жить в воде!
– Я не принимаю глупых отговорок! Я тоже… Я тоже его люблю и хочу иметь от него мальков, но как это сделать, ежели он не хочет дать мне молок? Куда я ему икру положу? В шапку?
– О чем это она? – крикнул князь. – Геральт! Я привез тебя не для того, чтобы ты с ней беседы беседовал, а…
– Она