Ведьмак (сборник). Анджей Сапковский
как все здорово высохло. Куда подевалась вода? Что они такое, эти отливы и приливы? Никогда не задумывался?
– У меня были другие заботы.
– Думаю, – Лютик слегка вздрогнул, – там, в глубине, на самом дне чертова океана, сидит преогромнейшее чудище, толстая чешуйчатая уродина, жаба с рогами на мерзкой башке. И время от времени засасывает воду, а с водой все живое и годное в пищу: рыб, тюленей, черепах – все. А потом, насытившись, вырыгивает воду – и получается прилив. Как думаешь, Геральт?
– Думаю, что ты глуп. Йеннифэр когда-то сказала, что приливы и отливы вызваны Луной.
Лютик захохотал.
– Какая ерундистика! Что общего у Луны с морем? На Луну только собаки воют. Купила тебя, Геральт, твоя врушка, посмеялась над тобой. Насколько мне известно, не в первый раз.
Ведьмак не ответил. Он смотрел на блестевшие от воды камни в проточинах, открывшихся при отливе. В них все время вздымалась пена, но похоже было, что пройти удастся.
– Ну что ж, за дело, – сказал он, встал и поправил на спине меч. – Дольше ждать нельзя, можем не успеть до начала прилива. Ты по-прежнему настаиваешь на том, чтобы идти со мной?
– Да. Темы для баллад – не шишки, их под елками не собирают. Кроме того, у Куколки завтра день рождения.
– Не улавливаю связи.
– А жаль. У нас, нормальных людей, принято делать друг другу подарки по случаю дня рождения. На покупки у меня не хватит финансов. Найду что-нибудь на дне морском.
– Селедку? Каракатицу?
– Дурной! Янтарь, может, морского конька или красивую раковину. Ведь важен символ, доказательство памяти и симпатии. Я люблю Глазок, хочу доставить ей радость. Не понимаешь? Так я и думал. Пошли. Ты – первый, потому как там может сидеть какое-нибудь чудо.
– Ладно. – Ведьмак спустился с обрыва на осклизлые, покрытые водорослями камни. – Пойду первым, чтобы в случае чего защитить тебя. В доказательство памяти и симпатии. Только запомни: как я крикну, хватай ноги в руки и чтоб не путался у меня под мечом. Мы идем не морских коньков собирать. Идем расправляться с чудовищем, которое мордует людей.
Они двинулись вниз, в трещины освободившегося от воды дна, местами по колено в воде, все еще кипевшей в каменных ущельях. Увязали в мульдах, выстланных песком и морскими водорослями. Ко всему прочему начался дождь, так что вскоре они промокли до нитки. Лютик то и дело останавливался, ковырял палочкой в гальке и клубках водорослей.
– Взгляни, Геральт, рыбка. Вся красная, черт меня возьми. А это? О, маленький угорь. А это? Это что такое? Похоже на огромную прозрачную блоху. А это… О господи! Гера-а-альт!
Ведьмак резко обернулся, держа руку на мече.
Это был человеческий череп, белый, отполированный о камни, заклинившийся в скальной расселине и забитый песком. И не только песком. Лютик, увидев извивающегося в глазнице многощетинкового червя, затрясся и издал очень неприятный звук. Ведьмак пожал плечами, направляясь в сторону освободившейся от воды каменной равнины, к зубчатым рифам, именуемым Драконьими Клыками и сейчас напоминающим горы.