Катынь. Современная история вопроса. Владислав Швед
оп.2, д.69, л.80). Следует отметить, что изымались только экземпляры на русском и польском языках, а экземпляры на других языках в библиотеках оставлялись. Однако изъятие брошюры лишь усилило подозрение поляков. Если скрывают, значит, что-то есть!
Реакция польской общественности не обеспокоила советское руководство. В эйфории победы над Германией и Японией в Кремле было принято опрометчивое решение закрепить выводы комиссии Бурденко решением Международного военного трибунала (МВТ) в Нюрнберге. Планировалось окончательно закрыть катынскую тему – быстро и эффективно, без дополнительной политико-пропагандистской подготовки и усиления документальной аргументации. К сожалению, никто из советских руководителей не придал значения тому, что итоговое «Сообщение….» Специальной Комиссии не было достаточно аргументированным с формально-юридической и судебно-медицинской точек зрения.
Это во многом обусловила политическая установка о том, что не следует полемизировать с авторами немецкого «Amtliches Material zum Massenmord von Katyn». В этой связи советская сторона лишилась возможности использовать подготовленный в декабре 1945 г. ведущими польскими судмэдэкспертами европейской величины Яном Ольбрыхтом и Сергиушем Сенгалевичем «Судебно-медицинский отзыв на германский официальный материал «Amtliches Material zum Massenmord von Katyn»,
Польские судмедэксперты обнаружили в Отчете немецкого профессора Бутца, проводившего в 1943 г. эксгумацию в Катыни-Козьих Горах «достаточно много пробелов, ошибок и неточностей, чтобы можно было признать утверждения, сделанные немцами в публикации «Amtliches Material zum Massenmord von Katyn» как материал, не выдерживающий точной научной критики, а тем самым признать его обладающим слишком большим пропагандистским характером» (ГАРФ. Ф.7021. Оп.114. Д.18. Л.1—37). Тем самым немецкой версии был нанесен существенный удар.
Но в Нюрнберге эти материалы не были использованы. О них предпочли не упоминать, так как они одновременно ставили под сомнение и советскую официальную версию о вине нацистов за расстрел поляков в Катынском лесу. Прежде всего, это касалось безаппеляционного заключения советской судебно-медицинской экспертной комиссии о том, что расстрел польских военнопленных относится к сентябрюдекабрю 1941 г. Это утверждение советских судмедэкспертов было недостаточно обосновано с научно-медицинских позиций. Видимо, оно была обусловлено очередной политической директивой «сверху». В итоге советская сторона в попытках любой ценой доказать преступление нацистов, стало жертвой своих собственных амбиций.
Помимо этого, советские юристы и историки были лишены возможности использовать для подкрепления выводов комиссии Бурденко трофейную переписку вышестоящих органов нацистской Германии и немецкой тайной полиции, обеспечивавшей контроль за ходом эксгумации в КатыниКозьих Горах. Она убедительно доказывала фальсификационный характер немецкой эксгумации. И в этом случае, видимо, также действовала политическая установка о том, что полемизировать