Аркада. Эпизод третий. maNika. Вадим Панов
очень важна.
– Сделал, чтобы случайно не забыть, кто я, – после короткой паузы ответил Винчи.
– Ты верующий?
– Относительно.
– Относительно чего?
– Относительно неверующих.
– Не хочешь об этом говорить?
– У нас масса тем для разговора.
– Да, масса… потому что мы ничего не знаем друг о друге, хотя… – взгляд Ларисы изменился. – Ты знаешь обо мне все.
И ей впервые за много лет стало неприятно от того, что о ней писали репортеры. Впервые за много-много лет безразличие дало трещину.
– Пока я не вижу никакого сходства между тобой и женщиной из скандальной хроники, – спокойно ответил Джа, поправляя Ларисе волосы. – Ничего общего.
– Может, ты еще не разобрался?
– Это видно сразу, – качнул головой Винчи.
– Неужели?
– Женщина из скандальной хроники не задержалась бы у полотна «ChelseaHell».
– Может, я увидела на нем себя?
– Будь так, ты бы сбежала… А ты стояла и смотрела. И думала. И чувствовала…
– Ты за мной следил?
– Увидел тебя у картины и все понял.
– Все-все?
– Я понял, почему ты стала такой.
Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза: одна из самых богатых женщин планеты и ее случайный любовник. Несколько секунд казалось, что вот-вот будут произнесены прекрасные, но совершенно невозможные сейчас слова… казалось…
Нет.
Не будут.
По лицу Ларисы пробежала тень, словно ее резанула несильная, но неприятная боль от старой раны, а затем она хрипло велела:
– Убирайся!
– Как скажешь, – покладисто согласился Винчи и направился в дальний угол спальни, где возле кресла была разбросана их одежда.
У Ларисы раздулись ноздри.
– Ты что делаешь?
– Одеваюсь, – не глядя на нее, ответил Джа. – Ты меня выгнала.
И присел в кресло, чтобы натянуть носки.
Ответ был настолько очевидным, что Лариса несколько секунд не находилась со своей репликой. Как-то ухитрилась сдержать гнев и медленно спросила:
– Ты всегда такой послушный?
– Я знал, что наша первая встреча закончится примерно так, – сообщил Винчи, надевая рубашку. Брюки и ботинки уже были на нем. – Тебе нужно побыть одной и все тщательно обдумать.
– Что?!
– Ну и остыть, конечно…
– Остыть?! Молись, чтобы я остыла! Потому что иначе я тебя…
– Закрой рот! – вдруг рявкнул Джа, и Лариса отступила к окну. – Закрой рот, пока не сказала то, о чем будешь жалеть.
– Что?
– Есть вещи, которые ты мне никогда не скажешь, – прорычал Джа, подойдя к женщине в расстегнутой рубашке. – И я тебе никогда их не скажу. – Едва заметная пауза. – Ты должна уже была это понять, а раз не поняла, то слушай: тщательно взвешивай каждое следующее слово.
– Что ты себе позволяешь, говнюк?! – прошипела женщина.
– Привожу тебя в чувство!
– Никто не смеет мне хамить!
– Никто