Магия. Франц Гартман
истина не доступна полностью человеку в смертной его форме. Тем, кто достиг совершенного сознания абсолютной истины, не нужна никакая форма, вмещающая сознание; они принадлежат к племени бесформенных. Те, кто скован цепями личности, не могут объединиться с универсальным принципом; разум, ставший столь необъятным, что телесный дом-темница уже не может вместить его, и не нуждается более в этой темнице. Духу нужно быть облеченным в некую форму только на первых шагах его развития. «Одежды кожаные»5 служат ему защитой от разрушительных стихийных влияний, принадлежащих к царству зла, пока он не способен этому злу противостоять. Когда дух познает зло и обретает силы, чтобы подчинять его себе, когда он постигает истину, «вкусив от древа Жизни и обретя жизнь вечную»6, он уже может защитить себя сам и телесная оболочка ему далее не требуется.
Человек, не достигший совершенства, если только он не начал деградировать, интуитивно ощущает, что истина есть, но не воспринимает ее непосредственно. Ученый, который строит свои умозаключения исходя только из чувственного восприятия, далее всех отстоит от осознания истины, ибо он ошибочно принимает за реальность иллюзии, порождаемые его органами чувств, и отвергает откровения, сообщаемые ему его же собственной интуицией. Философ, не способный узреть истину, пытается постичь ее своим интеллектом и может даже в чем-то приблизиться к ней; но тот, в ком истина осознала себя, знает ее непосредственно и, единственный, не может ошибиться. Такое состояние непонятно большинству людей, непонятно ученым и философам в той же мере, как и людям необразованным, и однако же существовали и существуют в наши дни те, кому удалось его достичь. Это – истинные Теософы; хотя далеко не любой теософ, носящий это имя, принадлежит к ним, как не любой, кто называет себя христианином, – Христос. Но истинный Теософ и истинный Христос – одно и то же, поскольку оба – человеческие формы, в которых вселенская духовная Душа (шестой принцип оккультистов) осознала себя, и каждый, в ком она достигла такого состояния, есть Теософ и есть Христос.
Поскольку истина одна, во всех концах земли люди, осознавшие ее, воспринимают ее одинаково. Этим объясняется то, что откровения тех, кого невежи называют «провидцами» и «религиозными фанатиками», столь схожи друг с другом, если, конечно, люди, их получившие, обладали равной силой. Истины, открытые Якобом Беме или Парацельсом в Германии, по сути не отличаются от тех, что сообщались Махатмами в Тибете, – разница только в объеме и в способе выражения. Переживший экстаз христианский святой в Англии или Франции поведал бы то же, что и впавший в транс индийский брахман или испытавший нечто подобное американский индеец, все трое, будучи в одинаковом состоянии, узрели бы совершенно одно и то же. Истина здесь, перед нами, она открыта взорам всех, кто способен воспринять ее, но каждый будет описывать ее на свой манер, соответственно своему образу мысли. Если бы, как считают невежи, видения святых и лам, саньяси и дервишей