(Не) чужие. Виктория Лукьянова
Но она реагирует на его движение. Принимает что-то довольно тяжелое и не сразу понимает, что смотрит на себя в отражении зеркала. Он дал ей зеркало! Она ненавидит зеркала.
– Вы не наше лицо. Посмотрите на себя, – он продолжает говорить также тихо, отчего волосы встают дыбом. – Это клинка пластической хирургии в том числе. Что скажут наши клиенты или меценаты, если увидят такого сотрудника?
Ксения продолжает смотреть на себя в зеркале. Она знает что скажут. Или как посмотрят. Или ткнут пальцем. Прошло двадцать лет. Ничего не меняется. Совершенно ничего.
Она возвращает зеркало. К черту эту работу!
– Пожалуй, – теперь ее голос не дрожит. Ксения берет эмоции под контроль. Ее полили дерьмом, но ей не привыкать. Жизнь заставила отрастить зубки и коготки. – Это самое отвратительное собеседование на моей памяти, – она кривит улыбку. – Прощайте, Артур Каримович.
Она больше не говорит. Откладывает зеркало как можно дальше от себя. Поднимается на ноги, вновь оправляет юбку, что не проходит незамечено для директора. Забирает стоящую рядом сумку и уходит. Она сказала все, что думала. И не стала дожидаться от него извинений. Ничего. Только тишина шла следом за ней.
Что же, по крайней мере, она была практически готова к отказу.
Ксения спускается по лестнице вниз, слушает, как стучат ее каблучки. Проходит мимо стойки приемной и почти не слышит, что ей говорят. Кажется, попрощались. Она толкает стеклянную дверь и наконец-то вдыхает воздух. Там, в кабинете, она забыла, как дышать полной грудью. Ее ноздри щекотал запах дорогого парфюма. А здесь, среди шума проезжающих мимо машин, она может наконец-то слышать свои мысли, которые ни черта ее не радуют. Нужно идти на остановку и ждать маршрутку.
Но она не успевает пройти и двадцати метров на ватных ногах, как рядом с ней останавливается огромная черная машина. Опускается стекло со стороны водителя. Ксения шарахается, не понимая, как она могла не услышать приближение такой махины.
Она поворачивает голову, чтобы посмотреть на того, кто ее напугал, и замирает на месте, ощущая как еще чуть-чуть и ноги совсем прогнуться. Он смотрит на нее в ответ. Артур, мать его, Каримович. Тот самый, который еще минут пять назад ее унизил. А теперь он магнитит ее своими чертовски опасными темными глазами. Бьет по рецепторам парфюмом с древесными нотками. И молчит, как и она. Ксения забывает слова. Из головы напрочь вылетают ругательства, которыми она собиралась осыпать мужчину.
– В машину садись, – он почти рычит, нервно сжимая руль. – Немедленно, если все еще хочешь работать в моей клинике.
Глава 2.
Ксения продолжает стоять на месте и непонимающе рассматривать его лицо. А вот мужчина еще больше злится.
– Оглохла? Садись, – и он кивает на свободное пассажирское место.
Женщина не понимает, как за короткий срок мужчина мог стать таким. Жестким, злым. Словно его черты исказились гневом. Неужели она виновата? Она встряхивает головой, чтобы отогнать непрошеные мысли прочь.
– Я не сяду, – Ксения вынуждает себя ответить. Она находит