Правитель Пустоты. Цветок пустыни. Софья Сергеевна Маркелова
Потому что папа мне ферму оставит, а не тебе! – Исери скорчил гримасу и показал язык.
– Мне и не нужна эта проклятая ферма, – произнес Ашарх и отступил на шаг назад, но младший брат все продолжал кривляться.
– Ферма – мне! Ферма – мне! А тебя с книжками этими глупыми я выгоню! Будешь на улице пергамент жевать и плакать, – мальчика было уже не остановиться, он смеялся и тыкал пальцами в старшего брата. – А потом подохнешь от голода где-нибудь в овраге, и о тебе, как о слюнтяйке-Маре никто и не вспомнит!
Ашарх жестко схватил за грудки Исери и приподнял его над полом.
– Не смей так говорить о сестре! Она была лучше вас всех вместе взятых! – Аш был в ярости.
– Слабачкой она была и размазней, как и ты. Умерла – и отлично. Одним ртом меньше.
***
Ашарх проснулся рано утром в холодном поту. Удары его сердца гулко отдавали набатом в ушах.
Умерла – и отлично. Одним ртом меньше.
Эти слова профессор никогда не забывал. Через два года после того разговора Аш ушел из дома исполнять мечту. Он оставил за спиной маленькую покосившуюся избу, пропитанную запахом навоза, а также отца и мать, разозленных его выбором. Там же осталась его нескладная старшая сестра Линетта, которую никто не брал замуж, и младший брат Исери, за два года превратившийся в жестокое чудовище, избивающее детей и калечащее животных ради удовольствия. Ашарх оставил в выжженных солнцем степях даже память о бедном жеребце Дымке, которому Исери выколол глаз в качестве мести за укушенную руку.
Но слова брата Аш тогда забрал с собой и хранил их в самом темном уголке своего сердца многие годы. Он бы никогда не простил Исери за них.
Лантея заметила утром странное состояние своего спутника, но решила не приставать с расспросами. И мысленно Ашарх был ей крайне благодарен за это, так как разговаривать совершенно не хотелось. Пока он собирал последние вещи и завтракал, марево неприятного сна-воспоминания развеялось, но оставило после себя гнилое послевкусие почти на весь день.
Когда путешественники покидали дом, то солнце еще даже не было видно из-за горного хребта. Лантея так и оставила тело тети на кровати, что показалось Ашу весьма странным, но он не решился переубеждать девушку. Она хотела максимально воспроизвести некие похоронные обряды своего народа в чужих условиях, и ее нельзя было в этом винить.
Хетай-ра вела их к подножию Мавларского хребта. Казалось, будто горы располагались совсем рядом, но с каждым последующим часом в дороге профессор все больше убеждался, что это был лишь обман зрения, так как расстояние до хребта не уменьшалось.
– Мне кажется, я умру задолго до того, как окажусь в пустынях, – тяжело дыша, пробормотал Аш, поднимаясь на очередной холм, которые появлялись все чаще по мере приближения к горам.
– Мы еще даже не подошли к подножию, – укорила собеседника хетай-ра, которая легко ступала рядом, почти не запыхавшись. – Думаю, где-то после обеда уже начнем восхождение.
– И сколько дней у тебя занял переход через хребет в первый раз?
– Не