Стихи 2011–2019 гг.. Сергей Магид
много кроманьонцев суть
один большой неандерталец
Блюз границы
последний дом
и Лилипутии конец
за нею Австрия
за Австрией Равенна
в Равенне Мандельштам, он там славист и чтец,
на четверть ставки жнец, заготовитель сена
нам на́ зиму, на жизнь, на холода,
на наши тощие года,
на наши толстые от кожи города,
где дух-трава в булыжниках растет,
пока наш катапульт, – эпический во гневе! –
долбит по площадям,
чтоб где-то чьей-то Еве
уж не было с чего
сорвать запретный плод.
да черт с ним, ладно.
Лилипутии конец.
обиды жрут ее.
суды ее пусты.
закон приказывает ей – хотя б окошку
прощальному гореть…
горит, но понарошку,
здесь, где всамделишный, возможно, только ты…
так что там – «…крайняя звезда в конце села –
как свет в последнем домике прихода?»[8] –
а может погранцы?
да нет, у перехода
вьетнамцы гномов продают –
и ночь светла.
Исаак и его Авраам
я сижу на горе́
в середине материка
больна здесь моя нога
больна здесь моя рука
больна здесь моя душа
и только отец здоров
и когда он спрашивает ну что, так где ты готов
посмотреть за край?
какая разница, говорю,
вот здесь и давай
Гостиница
на севере дыра
и смыслов ноль
зато внизу полно всего – филистимляне,
Самсоны, битвы храмов…
без стихов
я замурован в Дойчланд третьи сутки
со мной здесь пара книг,
сыр,
хлеб
и соль,
бутылка к ужину – спасения фено́мен,
надежный, с кнопкой, нож
зудит в кармане
всё как всегда –
тотально автономен
и нежный русский мат
хранит меня в рассудке
жизнь человека есть комментарий
к его судьбе
который он пишет без пауз в своем труде
но и судьба есть в общем-то сноска
а сверху – текст
сплошных повторений
и общих
избитых
мест
нам ничего с тобой не угрожает
нас оставляют ночью длиться вроде
и мы живём за пазухой у Бога
и всё идет естественным путём
как в Африке, где лишь колдун деревни
глядя насквозь, в растерянном уроде
дар джунглям шлёт
и метит лоб урода
куриной лапкой и кривым ногтём
мне стало тесно
в стихах моих друзей
не интересно
нет колодезей
с живой водой безумных смыслов
а что без них поэт?
он изнутри и сух и спет
был
Рильке, «За книгой»