Пепел в отражении. Евгения Дмитриевна Захарова
он. Дарина кашлянула, в уголке губ выступила кровь.
– Девичник.
Он ухватил ее за запястье, прощупывая пульс. Сердце билось в ускоренном ритме, и он еще больше убедился в травме легкого. Надо было убрать давление на него, но трубку среди завалов достать было невозможно. Значит, нужно как можно скорее вытащить отсюда Дарину.
– Девичник… Музыка, шампанское, стриптиз?
Шутка была неуместна, но Дарина слабо улыбнулась. Он тоже ответил улыбкой, как вдруг девушка нахмурилась.
– Больше никто не пострадал?.. Я видела мужчину, когда сюда шла…
– Я никого не видел.
– Странно… в такую жару и в толстовке…
Последние слова она произнесла почти шепотом, еще раз кашлянула и затихла. Он осторожно взял ее за плечи.
– Дарина? Дарина, слышишь меня? Не отключайся! Черт…
Осматриваясь по сторонам, он усиленно думал. Единственным возможным выходом была пожарная лестница, но до нее оставалось полметра разбитого бетона. Он оглянулся на Дарину, втянул носом воздух, чувствуя, как пыль царапает легкие, и пошел к завалу.
Только бы все сработало… Нельзя допустить, чтобы она погибла. Жизненно необходимо вытащить ее отсюда целой, а если ее еще и «скорая» тут же подхватит… Никита наверняка уже вычислил, откуда он звонил, и про взрыв тоже узнал. Шанс еще есть, надо только выбраться.
Отодвинув последнюю плиту, он подергал дверную ручку. Она поддалась, дверь открылась внутрь и тут же застряла, наткнувшись на препятствие. Он заглянул в разбитое окошко и увидел потолочные осколки. Упершись в дверь спиной, он тяжело вздохнул и напрягся. Дверь заскрипела, протестуя, и медленно со скрипом отъехала. Обнаружившиеся внутри ступени по большей части уцелели, теряясь в темноте.
Дарину он нашел в том же положении. Подняв ее на руки, он вернулся к лестнице и начал подниматься, сжав фонарик в кулаке. Девушка дышала еле-еле, тело сотрясала мелкая дрожь, глаза под тонкими веками бегали из стороны в сторону. Нужно было спешить. Мелкие обломки периодически попадались под ноги, затрудняя движение, но больше всего он боялся того, что выход наверху окажется поврежден взрывом. Время стремительно убегало, работая против них.
На площадке первого подземного этажа он остановился. Не стоило думать о плохом, не стоило. Не зря же говорят, мысли материальны. Мгновение он еще смотрел на разрушенную лестницу, потом прислушался. Ему показалось, что где-то наверху слышатся голоса, он замер, напрягая слух, и, когда уловил треск передвигаемых плит, закричал.
– Кто-нибудь, нам нужна помощь!
Голоса стихли. Он крикнул снова, потом еще раз, как вдруг по ту сторону обвала раздались тяжелые шаги, и спустя полминуты его ослепило светом фонарей. Он пошатнулся, Дарина в его руках задрожала еще сильнее.
– Нужна срочная эвакуация и «скорая» к выходу, – сказал он, отворачиваясь от луча света. – И перестаньте светить прямо в глаза, ради бога!
– Виноват, фонарь на каске, – ответили ему из темноты. – Свой что ли? – он кивнул. – Вот я и смотрю, говоришь грамотно. Держись,