Тяжелый понедельник. Санджай Гупта
этими словами Голдман повел Вильсона в темную комнатку, где светился компьютерный экран. Врач сел за компьютер, набрал что-то на клавиатуре и начал показывать Таю один снимок за другим.
– Я не мог поверить своим глазам, – продолжал Тай. – Я дважды сверил фамилию мальчика с номером снимка, чтобы убедиться, что глаза меня не обманывают. У мальчика была большая, похожая на злокачественную, опухоль в левой височной доле. – Вильсон помолчал, перевел дыхание и снова заговорил: – В тот момент я принял решение об экстренной операции, так как, по моему мнению, мальчику в любой момент угрожала внезапная смерть.
– Доктор Вильсон, вам не пришло в голову, что перед операцией стоило бы назначить какие-то дополнительные анализы? – едко спросил Хутен.
– Нет, сэр, – ответил Вильсон.
– Вы не посчитали нужным показать снимки другим авторитетным коллегам? – спросил кто-то из темноты зала. Спросивший особо подчеркнул слово «авторитетным», словно хотел дать понять, как низко ценит других нейрохирургов Тайлер Вильсон.
– Нет, – ответил Вильсон и посмотрел в сторону невидимки. С ярко освещенного места, где он стоял, было трудно разглядеть сидящих в задних рядах. С Хутеном проблем не было – он сидел в трех шагах от Тая.
– Почему вы не обратились за помощью, доктор Вильсон? – спросил Хутен.
– Я не думал, что она мне понадобится.
– Вы не думали, что она вам понадобится, – четко и раздельно произнес Хутен. Таю показалось, что слова эти свинцовой тяжестью повисли в воздухе. – Вы решаетесь на опасную для жизни больного операцию и не считаете нужным ни с кем посоветоваться? Не считаете нужным послушать мнение других коллег?
– Это несомненная ошибка, – пробормотал кто-то в задних рядах.
Тай ждал такой реплики разве что от Суна Пака, но Сун молча сидел в первом ряду, положив ногу на ногу. Он явно был чем-то расстроен и нервно потирал виски. Тай ожидал, что Сун будет радостно улыбаться – еще бы, единственный соперник, фаворит, вдруг так неудачно споткнулся. Но и без Пака настроение аудитории на глазах оборачивалось против Тая Вильсона.
– Как насчет простого анамнеза жизни? Вы могли собрать его, прежде чем вскрывать череп ребенка? – снова заговорил Хутен. «Ведет себя как инквизитор», – подумалось Таю. – Если вы пренебрегли помощью коллег, то кто мешал вам обратиться за помощью к больному или к его матери?
– Теперь я понимаю, что был не прав.
Тай видел, куда клонит Хутен со своими вопросами. Шеф хотел, чтобы до всех дошла необходимость коллегиальных решений, и только потом собирался заняться сутью ошибки Вильсона.
– Анамнез не был собран, – подытожил Хутен и взмахом руки приглушил ропот, поднявшийся в аудитории. – Продолжайте, доктор Вильсон.
Казнь должна быть публичной, и Хутен дал Таю веревку. На которой тот мог теперь самостоятельно повеситься. «Да, я проявил самоуверенность», – подумал Тай. Ему не раз говорили, что в больнице нет ему