Свой ломоть вечности. Саша Чекалов
/v>
первыми заговаривать,
только оно не впрок:
лёгкость —
отворковали ведь,
нынче тяжёл он, Рок…
Я не писал бы: хватит…
только – нельзя ведь не!
Синь в алоснежной вате —
будто б ещё видней.
…Ну-ка, слегка примолкни-ка:
к музе – бутуз приник…
На рок-парад коворкинга
встречностью —
джаз-пикник…
Да, это всё —
лишь временно.
Да, не герой ты.
Нуб.
А в голове – курс Ленина…
(…«Музыку?.. «Звуки Му» б!"…)
Пусть это время – тает.
Пусть эта песня – стон.
«Мув!» – и
не обрастает
home наш:
роллинг стоун.
Кто-то здоровьем пышет
и гедонизм – аж во-о…
Кто-то —
на камне пишет
имя любимой скво.
Если желаешь достичь чего —
мучайся…
будь нагой
надписью – у туристического
бремени
под ногой.
…Челлендж? Богоискательство?
Просто то рок, то джаз…
То просто Время катится
сквозь
городской
пейзаж.
Солнце горит, как денежка.
И – валуном в веках —
слушает ритмы девушка
с Вечностью на руках.
Похмелье
Щас начнётся базар об «Иуде»,
чемодан, мол, вокзал…
и пускай!
Мне не нравятся ватные люди.
Да и вам… не, ну честно, близка ль
эта вялая, мягкая сущность
узким целям послушных юродств?!
эта муть имитации чувств из
ягдташа типажа «дед Мороз»?!
…«Хорошо себя в этом году ты,
вечно младший, как водится, вёл?
Ничего, что затраты раздуты,
мы кредиты дадим, коли квёл»…
Чисто с понтом, как некий Фальстаф, им
покровительствовать даже бум!
А взбрыкнут – на колени поставим,
разыграв небольшой бадабум…
Нет, не близко (не знаю, как вам уж).
…Будто замуж ты вышла, Душа,
за Расчёт… и, глядишь, рукава муж
засучил уже, сипло дыша…
Из какой-то целебной ли грязи,
из питательной ли вы среды
все повылезли – чтоб деды-мрази
поощрили потом за труды?!
…Космонавты и клоуны… кóлки
иглы струн у гитарных колков…
Вам, мол, самое место на ёлке —
я пою – как котэ, бестолков.
От отца по наследству – да к сыну
переходит оно: раз – и квас!
Ну, а я…
я приму и осину.
Лишь бы как-нибудь только без вас.
Бухгалтеру
Бухгалтеру выбили дверь…
Пока на цепочке вихлялась,
Он – вора того резвей —
Из тулки пальнул… и аллес:
«Самооборону, тля,
Превысил!» – а Силы Мрака
За это его, шаля,
Признали бугром барака.
И вот он теперь герой
В искрящемся приполярье.
Актив за него горой.
Пять лет ни за что припаяли.
Зато он теперь бог карт…
На фотке детишки-няшки…
Но вечером —
Точно в закат,
Идут по домам вольняшки.
И что же? В больной голове
Роятся вопросы, пáря:
Зачем у себя в Москве
Мы варимся – выкипая,
Когда есть они: снега
Белее любой бумаги…
А если уйти в бега —
Тебя не найдут собаки.
Здесь подлинно все свои,
А в городе – все чужие,
И мыкаешься в забытьи,
Стеная: