Игра Богов. Кира Тигрис
расширились от удивления, я подумал, что он сейчас развернется и убежит, но не тут-то было:
– Вы должны быть в зале! И в костюме! Идет презентация произведений финалистов!
– Что?! Ой! – я с ужасом взглянул на часы: самое важное событие в моей жизни уже подходило к концу, а я даже еще не погладил костюм. – Уже половина третьего! Я сейчас вернусь!
– Нет, Мистер Хомкинс, – парень схватил меня за руку и потащил за собой, – ваша очередь еще не прошла: финалисты в конце списка!
– Кто?! – я не верил ни своим ушам, ни своему английскому. – Эй, полегче! Я иду!
Он дотащил меня до высокой двустворчатой двери, которая была приоткрыта; в щелку виднелись многочисленные ряды кресел, яркий свет прожекторов, вечерние платья, дорогие костюмы и белые воротнички. Я ни за что туда не войду в своих шортах и мятой пестрой футболке. Более того, я не был причесан, и мои непослушные темные волосы почти доставали до плеч, а челка то и дело спадала на глаза.
– Не сюда, Мистер Хомкинс! – шепотом скомандовал мой собеседник, хватая меня за плечи и направляя к другой, менее заметной двери. – Так быстрее!
Я молча кивнул, надеясь, что это был черный вход на самые последние ряды с незаметными местами. В зале заиграла классическая музыка, по сцене загуляли прожектора, раздались послушные аплодисменты.
– На сцену приглашается Даниэль! – объявил в микрофон приятный мужской голос с идеальным английским произношением.
Ответом была тишина. Я вздрогнул. Мой компаньон тихонько прикрыл за собой дверь, оставив нас в полумраке длинного коридора, ведущего прямиком на сцену. Этот черный вход был вовсе не для гостей, а для самих выступающих.
– Итак, поприветствуем! Даниэль! – повторил ведущий, и снова зазвучали аплодисменты.
– Так! Сейчас мы посмотрим, с кем меня перепутала блондинка! – бормотал я себе под нос, стоя в конце коридора перед самой последней дверью, ведущей прямиком на сцену.
Я имел наглость ее приоткрыть и уставиться в образовавшуюся щелку. В огромном зале не было ни одного свободного места, сверкали вспышки фотоаппаратов, мерцали огоньки камер. Прямо перед сценой стояли плотные ряды прессы с микрофонами. Однако этот Даниэль так и не появился. Ведущий – высокий седовласый мужчина – стоял в полном одиночестве на сцене, украшенной цветами и подсветкой.
– Даниэ-эль! – снова повторил он, все крепче сжимая в руках микрофон.
– Да где этот пижон? – прошептал я, все шире и шире открывая дверь.
– Давай! – прошептал мой компаньон, со всего размаху толкнув меня сзади.
Дверь широко распахнулась, и Леонид Хомкин во всей красе вылетел прямо на сцену, едва не сбив ведущего с ног. Зал разразился самыми искренними аплодисментами.
– Даниэль! Вы нас заинтриговали! – улыбнулся он, а затем добавил мимо микрофона. – Ты в порядке, парень? Все нормально?
– Все окей, – соврал я, поднимаясь на ноги и жмурясь от света прожекторов; мне пришлось тихо добавить, – что я должен делать?
– О, Даниэль! Мы все с нетерпением