На излёте, или В брызгах космической струи. Роман. Анатолий Зарецкий
послушались.
На кухне мама готовила завтрак, а Тамара, жена Сашки, в такой жуткой атмосфере кормила годовалого племянника Сережу. Не обращая внимания на всеобщее возмущение, я и здесь открыл весь набор занавесок и форточку. Понятно теперь, почему мама постоянно кашляет. Типичный пассивный курильщик. Скоро и Тамара закашляет, а там и Сережа, как и его непутевый отец, лет с семи задымит вместе с мужским коллективом.
Умывшись, прошел в «большую» комнату. Там уже накрывали стол. Ну и квартирка. Называется, улучшили жилищные условия. Старая квартира на втором этаже нашего двухэтажного домика дореволюционной постройки, и та была больше, да и гораздо удобней, хоть и без туалета и, разумеется, без ванной.
Собственно, квартиры там, как таковой, не было. Когда нас переселили из лагеря военнопленных, отцу выделили ее как комнату в коммуналке. Просторная, с высокими потолками, она размахнулась на 35 квадратных метров. Ее перегородили деревянной перегородкой, получив две комнатушки и небольшой уголок у печки. Был еще и чуланчик – типичная девятиметровка, но без окон.
Топили в основном углем. Запасы дров и угля хранили в сарайчике, расположенном во дворе. Во дворе размещались и «удобства» – в большом кирпичном сарае. В детстве поход в туалет был для нас, детей, пыткой. Причем не только зимой, но и летом. Там жили гигантские крысы, которые никого и ничего не боялись. Они копошились в громадной куче бытовых отходов, которые сносили жители близлежащих домиков. Поговаривали, что крысы нападали на детей. Так ли это, не знаю, но без палки мы, дети, да и женщины тоже, в туалет не входили. Дежурная палка всегда стояла у входа.
Воду для всех нужд брали все в том же надворном туалете, где была единственная на всю округу раковина с водопроводным краном. Ее носили оттуда, как в деревне – ведрами на коромыслах. Лишь года через два прямо в наш чуланчик провели водопровод.
Купаться ходили в баню, которая располагалась довольно далеко – за городком общежитий «Гигант». Странное название этой бани – «Лазня», в детстве очень веселило, пока не узнал, что по-украински это слово, собственно, и означает «баня». А рядом была еще более забавная вывеска «Перукарня», хотя там ничего не выпекали, то была парикмахерская. А дальше – совсем непонятное «Пико. Плисе. Гофре» и «Панчохи та шкарпетки». По подобным вывескам я и учился читать, а заодно осваивал украинский язык.
Когда мне было лет десять, дом газифицировали. Большую печь сломали, а на ее месте появилась компактная газовая. Уголок у печки разгородили, а в громадной общей прихожей установили необычные газовые плиты, заменившие привычные керосинки и керогазы. Вскоре, по всеобщему согласию, прихожую перегородили, и получились три небольшие кухоньки. Самая удобная оказалась у нас. Она единственная вышла не проходной, как у соседей, и стала только нашей кухней-прихожей. Благодаря этой самодеятельной перестройке, в каких-то документах, составленных комиссией по инвентаризации,