Одиночество в сети. Возвращение к началу. Януш Вишневский

      По дороге домой они с Надей остановились у траттории, которая недавно открылась в самой большой из «стекляшек» на краю жилого комплекса, недалеко от дома под номером восемь. Варшавско-хипстерская наливайка, пристроенная к супермаркету – похоже, так называли это место аборигены.

      Одним из владельцев заведения был человек по имени Шимон. Надя часто заходила туда. По большей части из-за него, а не из-за подаваемых там деликатесов. Она садилась за столом рядом с вешалками, заказывала пиво и через некоторое время появлялся Шимон с арахисом или с фарфоровой миской, полной оливок. Очаровательный, чуткий, высокообразованный мужчина за сорок с профессиональной улыбкой начинал разговор с безопасных тем. Осыпал комплиментами ее красоту, жаловался на погоду, расхваливал пиво или оливки, после чего под любым предлогом переводил разговор на философию. И когда Надя заглатывала крючок, он говорил о философии в два раза быстрее, чем о пиве. Будто боялся, что не успеет сказать всего. Наверное, поэтому Надя называла его «Симонидом». Эдакий Парменид – он тоже свои речи произносил очень быстро – с концепциями изящной гастрономии в модернистской атмосфере итальянской траттории. Нужно было иметь немалое мужество, чтобы потратить деньги на такое заведение, которое соседствует с культовой, вечно переполненной «Жемчужинкой» и которое и дизайном, и ценами отличалось от того, что в районе считалось нормой. При этом Шимон, кормивший своих гостей кровавыми стейками, был правоверным веганом. Не ел яичницу, не носил свитеров из шерсти, не дотрагивался до меда, не носил шелковых галстуков и, где только мог, протестовал против наличия животных в цирках.

      В довершение всех этих чудачеств он мало того, что пропагандировал в своем заведении культуру, так еще и спонсировал ее. И науку тоже. Люди ели его пиццу и лазанью, запивая вином и слушая лекцию о генетически модифицированных помидорах, с которой выступала профессор Магдалена Фикус, самая известная в стране ученая-генетик. Или пили коктейли и думали о сексе, слушая лекцию самого Издебского, профессора-сексолога. В другой раз человек идет к Симониду на спагетти, а там воздушная Магдалена Целецка рассказывает о том, как делается хорошее кино и почему она все время с Хырой[17]. Когда Надя спросила Шимона, что нужно сделать, чтобы привлечь таких людей к «что ни говори, но все же мало известной (по сравнению, скажем, с такой, как варшавское «Big Book Café»)» траттории, он ответил, что «нужно быть женщиной и очень хотеть». А очень хочет «одна настроенная на культуру рыжая полонистка из дома, что рядом с твоим садом».

      – Если женщина по-настоящему хочет, она своего добьется. За «Big Book Café» тоже стоит женщина. Не рыжая, но зато королева. В смысле Аня Круль. Когда я в Варшаве, всегда туда заглядываю. Смотрю, учусь, записываю и завидую за чашечкой кофе.

      Якуб с Надей сидели за столиком напротив бара. Несмотря на поздний час, в ресторане было много людей. Баллада, лившаяся из