Свободная любовь. Якоб Вассерман

      – В сущности, то, что я сказал, очень банально.

      – Нет, насчет магнитной стрелки.

      – Я никогда не говорил с Зюссенгутом о вас.

      – Это начинает меня тревожить, – прошептала Рената.

      Они продолжали разговор, с виду поверхностный и в то же время полный значения, начав игру взаимного искания, в которой простые слова приобретают иной, скрытый смысл. Рената остановилась на перекрестке и сказала с восторгом:

      – Здесь так хорошо, что мне не хочется идти дальше. И она крикнула подъехавшему кучеру, чтобы тот вернулся назад и подождал ее у ресторана.

      – Посмотрите, как все сверкает и блестит! Это ласточки, там вверху? Солнце такое бледное, а лес фиолетовый. С этой стороны бескрайняя равнина. Когда я была ребенком, то думала, что за ней кончается свет и если туда дойдешь, то упадешь вниз, точно с крыши.

      Анзельм задумчиво спросил, пользуется ли она полной свободой.

      Она мечтательным взором посмотрела вдаль, потом ее лицо вдруг подернулось грустью, и она прошептала:

      – Я ищу.

      – Вы ищете?

      Девушка повернулась к Вандереру и пристально посмотрела на него. Она побледнела, и взор ее принял выражение томительного ожидания.

      – Я ищу человека, которому могла бы доверять. Испуганный этими простыми, но обязывающими словами, он безмолвно смотрел на нее.

      – Видите, – тихо продолжала она, – вон там моя карета. Она принадлежит мне одной. Когда я езжу по улицам, то смотрю на встречные лица, мужские и женские. От женщин я давно уже ничего не ожидаю. Вы должны как-нибудь прийти к нам и познакомиться с моими сестрами и подругами. Тогда сами увидите, можно ли от них чего-нибудь ожидать.

      Она сняла белую перчатку и подняла вуаль.

      – Вы страдаете, – сказал серьезно Анзельм и сделал движение, как будто хотел взять ее за руку.

      – Да, мне тяжело, – произнесла она так, будто только что пришла к этому убеждению.

      – Мне бы не хотелось быть навязчивым, но если вы позволите, то моей жизненной задачей будет приобрести ваше доверие, если его нет, или оправдать его, если оно есть.

      – Герцогиня Рената, – не правда ли, звучит красиво? – спросила она удивленного Анзельма, которому этот вопрос показался как нельзя менее следующим из предыдущего. Но, взглянув на девушку, он увидел, что она борется со слезами, стараясь улыбнуться.

      – Не можете ли вы сказать мне, что вас мучает? – спросил он.

      – Больше всего Эльвина Симон, – вырвалось у нее, и взгляд ее стал странно беспокоен.

      – Эльвина Симон? Кто она такая?