Бойня 1993 года. Как расстреляли Россию. Андрей Буровский
Все это, конечно, только интеллигентская болтовня на границе разрешенного и запрещенного, никакой реальной угрозы советскому строю книги не содержали, но важно – Шелест это поддерживал… И пострадал: 19 мая 1972 года Шелест был снят с должности, переведен в Москву, председателем Совмина СССР. Вроде бы чуть не повышение? Но в апреле 1973-го он написал заявление об освобождении от работы в связи с уходом на пенсию.
Несменяемость кадров не коснулась Шелеста: он был выведен из Политбюро ЦК КПСС и ЦК КПСС и доживал как персональный пенсионер союзного значения. При том, что оставался вполне работоспособен.
Кстати, на Украину ему ездить запрещалось! П.Е. Шелест приветствовал провозглашение независимости Украины в 1991 году, но приехать не мог. Впервые смог приехать в Киев в 1993 году, много выступал, его приветствовали овациями…
Националистические идеи становились все более популярны, и не только в кругах номенклатуры. Не случайно многие члены ЦК прикармливали писателей-деревенщиков, а во многих республиках при крушении СССР пришли к власти именно местные националисты. В Грузии – писатель-деревенщик Гамсахурдиа, в Эстонии – тоже свой писатель-деревенщик Лутс. Это примерно то же самое, как если бы в России президентом в 1991 году стал Астафьев, а премьер-министром – Распутин.
Либералы хотели сломать административно-хозяйственную систему… Хотя, чем ее заменить, представляли себе очень слабо. Непоследовательные они были необычайно. Многие были фактически никакими не либералами, а троцкистами, бухаринцами или социал-демократами, и хотели не создания либеральной системы «как на Западе», а некоторой либерализации уже существующей системы… Причем мнения о том, как именно и в какой степени ее надо либерализовать, у них тоже были очень разные.
Эти «партии в партии» долгое время, все «годы застоя», существовали разве что в кружках, на сборищах лично знакомых людей, единомышленников.
У меня очень мало веры в современные разговоры о том, что такой-то с самого начала ненавидел советскую власть и только мечтал изменить советский политический строй. Такие истории рассказывал о самом себе член ЦК Александр Николаевич Яковлев: «Давным-давно, более 40 лет назад, я понял, что марксизм-ленинизм – это не наука, а публицистика – людоедская и самоедская. Поскольку я жил и работал в высших «орбитах» режима, в том числе и на самой высшей – в Политбюро ЦК КПСС при Горбачеве, – я хорошо представлял, что все эти теории и планы – бред, а главное, на чем держался режим, – это номенклатурный аппарат, кадры, люди, деятели. Деятели были разные: толковые, глупые, просто дураки. Но все были циники. Все до одного, и я – в том числе. Прилюдно молились лжекумирам, ритуал был святостью, истинные убеждения держали при себе.
После XX съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой, как кувалда, метод пропаганды «идей» позднего Ленина. <…..>