Фантасмагорические картины из жизни следователя. Андрей Владимирович Приданников
что меня за Макарова иметь будут, а про это даже и не вспомнила! Когда же это кончиться?!
– А по Макарову как у тебя?
– Да никак, – хихикнула я. – Почти то же самое. Хрен я теперь по нему что-нибудь делать буду! Вообще палец о палец не ударю. Срок подойдет – приостановлю и всё! Пусть что хотят, то и делают! Навозбуждают сначала всякой дряни!..
– Ну, так отменят приостановление и тебе снова вернут.
– Да – плевать …
– Давай кофе пить?
– Давай.
Надька включила чайник, достала из шкафа, заваленного бланками протоколов, две кружки, банку, сахар, сделала кофе, передала мне кружку.
– Фенк ю, Надин, – сказала я. – Итц вери кайнд оф ю. Итц вэ бэст финь ин вэ монинг – ту тэйк э кап оф кофи фром хэндз со бьютефул гёл.
– Это у тебя так истерика проявляется? – спросила она, посмотрев на меня очень недоверчиво.
– Типа того, – согласилась я. – Нет, ну смотри вот… – я подула в кружку, попробовала языком кофе, обожглась и поставила её на стол.
– Скажи мне, зачем вот так вот делать? Все понятно – никому в области это дело даром не нужно. Это, похоже, им дали понять… Ну, так почему нельзя это просто сказать мне отдельно?! Да, хотели, как лучше – получилось, как всегда. Какие проблемы?! Ну, ещё одним поганым фактовым делом больше. Мне вообще-то по-фигу: забрали бы его у меня или нет. Если бы забрали – дали бы что-нибудь другое, равнопоганое. Мне просто интересно – зачем так? И даже не во мне дело – мне плевать на эти их закидоны и визги. Но это же их самих характеризует – зачем так себя-то показывать перед всеми? Как будто никто ещё не понимает, что они собою представляют. Объясни мне!
– Как раз для того, чтобы представляли, – вздохнув, сказала Надька. – «Я – начальник, ты – дурак». Чтобы не расслаблялись… Кстати, тебе они это еще припомнят – что ты про договоренность вслух сказала.
– Да – плевать… Как Костя говорит: «На хую я их вертел!»
Надька заржала:
– Ну, тебе это трудновато будет!
Тут уже заржала я.
Дверь резко открылась – мы обе вздрогнули и подавились смехом. Заглянул Костя – тут мы снова грохнули, еще громче, с облегчением.
– Вот молодцы, девчонки! – сказал Костя, проскальзывая в дверь и плотно её прикрывая. – Вот это правильный настрой. Нас ебут, а мы крепчаем!
Мы с Надькой продолжали ржать. Я – уже на самом деле почти истерично, она – за компанию.
– Костя, кофе будешь? – сквозь смех спросила я.
– Да, нет, девчонки, спасибо – я попозже немного… Слушай, Танька, а что он на тебя в последнее время что-то наезжать стал?
– Понятия не имею, – я дернула плечами. – Очередь, наверное, подошла. У него, должно быть, какой-то список есть… – я опять стала давиться смехом, – вот он по нему и… От тебя же, вроде, отстал?
– Ну, это ненадолго. Он мне Бекмамбекову никогда не простит. Это сейчас я просто отстрелялся по мелким делам – пока нет до чего доебаться.
Кофе немного остыл, я взяла кружку обеими руками и, откинувшись на спинку стула, маленькими глотками стала пить, пытаясь смаковать вкус.
– Нет,