Охотник. almerto
тебя, ты только не кусай меня. Ладно? Я тебя не трону. Выживешь и ладно. Не приходи сюда больше. Мы с отцом не пришли бы сюда, если бы вы на людей на начали нападать, – говорю, скорее чтобы себя успокоить, и веду к нему медленно руки, опускаю их на смычок капкана и, видя, что он не двигается, убираю, чтобы уже ногой наступить на этот смычок язычок. С усилием нажимаю, но силы моей маловато. Кое-как все-таки получается сделать полу-жим язычка, и капкан ослабляет хватку. Волк не двигается в ожидании. Я уже увереннее нажимаю, и наконец, лапа свободна. Волк рывком назад отшатывается, и я вижу, с каким он усилием пытается удержаться на ногах. Снегом занесло под капканом следы крови. Видно, много он ее потерял. Все! Упал волк. Так и лежит не двигаясь. У лошадей, я знаю, чтобы они не мучились, их пристреливают. И отец тогда говорил, что это очень жестоко убивать друга. Волк мне не друг. Они рвали недавно тела людей. Облизываю пересохшие губы и, сам не зная почему, иду в дом, где мы остановились, и тяну отца за собой. Он осматривает тело волка и с улыбкой говорит?
– Это с другой стаи. Его тут не было. У них зоны поделены. Наверное, проверить пришел. Но ты крещенный этим волком. Смотри-ка, не кусает тебя.
Я уже сижу с миской воды, и он медленно пьет из нее. Отец присел перед волчарой и сказал тихо:
– Я таких волков в жизни не видел, сын! Взгляд у него человечий. Ладно, хочешь, выхаживай его, я задержусь еще на день здесь. Мишку возьмем к себе. Что от Вали остался без матери. Негоже ему в интернат идти. Будет тебе братом.
Киваю серьезно.
– Конечно, пап.
Отец удивленно смотрит на меня и затем переводит взгляд на волка.
– Там требуха осталась от обеда. Возьми, покорми его. Только никому не трепись об этом. Это вожак, похоже, своей стаи. Вон, бугры мышц какие. Такой любой куче тех волков отпор даст такой, что мало не покажется. – Он, вздохнув, встал вместе со мной и сказал ворчливо: – Ружье не забывай, умеешь ведь стрелять. Мало ли какие звери тут бегают!
Я кормил волка до ночи, бегал с деревни на окраину, и лишь на второй день он, кое-как встав, ушел, прощаясь со мной взглядом. А я вытирал слезы от счастья, что он выжил. Татуху сделал в армии – волка на плече. Он стал моим талисманом.
Завод я выбрал этот из-за того что увидел образ волка на заборе. Кто-то красиво нарисовал черного волка. Сам я не умею рисовать.
Съел сначала борщ, затем и картошка подошла, и я, плотно уже поев, зевнул и застыл, глядя в одну точку. Неужели, я пережил изнасилование?
Очнулся, когда солнце светило ярко, и снег, казалось, выжигал глаза. Словно пил вчера, так голова болела дико. Охаю от того, что тело все онемело, и сразу вспоминаю от боли в анусе, что вчера произошло. В дверь звонят долго и настойчиво. Смотрю в глазок и замираю. У двери стоит незнакомый мужчина. За ним моя бывшая. Наверное, мужика в дом привела, чтобы меня выгнать, вздыхаю про себя и обреченно открываю дверь. Смысл прятаться, от судьбы не уйдешь. Открыв им дверь, ухожу сразу в комнату, чтобы собрать чемоданы. Вещей