Узел смерти. Альбина Нури
небольшое окошко, поэтому, когда по улице изредка проезжали автомобили, свет фар всполохами пробегал по потолку. Фонари, окна домов тоже давали немного света, так что в комнате было не так уж темно.
По двору проехала очередная машина. Чак перевел взгляд на потолок. Луч скользнул по нему и пропал, и в этот момент Чак увидел тени. Что-то черное, длинное, узкое, похожее на веревки, змеилось по потолку. Полосы сплетались в клубок, переползали то вправо, то влево.
Сначала Чак подумал, что это ветви дерева или нечто в этом роде. Вернее, попытался убедить себя, следя за «змеями» взглядом. Только не было это ни деревом, да и вообще ничем нормальным. С потолка полосы спускались на стены, стекали по ним, как струи темной воды.
В комнатушке стало холодно. Чак подтянул одеяло до самого подбородка, но это не помогло. Казалось, что температура опустилась до минусовой отметки, причем произошло это быстро, в считанные секунды. Черные щупальца извивались у стены совсем рядом.
«Они тянутся ко мне. Что будет, если они меня коснутся?» – почти спокойно подумал Чак, как будто не только тело его замерзло, но и все чувства тоже были заморожены.
Чак понимал, что ему нужно выбираться из комнаты, которая превратились в ледяную тюрьму, но не мог пошевелиться. Он слышал, что люди, замерзая, не могут бороться с сонным оцепенением, а в итоге засыпают и умирают. Сейчас с ним происходило что-то подобное: веки, тяжелые, как железные шторы, опускались на глаза, двигаться не хотелось, и даже холод перестал беспокоить. Спать, спать…
Из комнаты Таси раздался вой – волчий, протяжный. Невозможно было поверить, что такие звуки может издавать человеческое существо. А следом – хохот. Лающий, безумный, пробирающий до костей.
Это вывело Чака из оцепенения, в которое он впал. Его словно подбросило в постели. Он откинул одеяло, трясясь от жуткого холода, кое-как скатился с кровати и немеющими пальцами вцепился в задвижку, стараясь не смотреть на змееобразные щупальца, которые силились его коснуться.
Из последних сил дернул задвижку и, толкнув дверь, вывалился в коридор. Холод остался позади: Чак сразу же окунулся, нырнул в тепло. Он привалился к стене, но перед этим захлопнул дверь, чтобы оставить щупальца за спиной, хотя и понимал, что так просто отделаться от них не получится.
Чак с трудом переводил дыхание, пытаясь прийти в себя.
«Мама!» – сверкнуло в голове.
Оттолкнувшись от стены, он сделал несколько шагов и очутился в комнате, где спала мать. Здесь было светлее, чем у него, и Чак ясно видел сплетающийся и расплетающийся змеиный клубок, черные лианы, струящиеся по потолку, сползающие по стенам буквально в метре от матери, которая лежала, укутавшись с головой. Спала или оцепенела, как и он сам? Здесь тоже было холодно, как в колодце с ледяной водой.
– Мама! – выкрикнул Чак и машинально, не задумываясь, щелкнул выключателем.
Зажегся свет, черные тени сгинули. Обычная комната, знакомые вещи на привычных местах. Холод тоже пропал – растаял, как льдина в жару.
Чак бросился к матери. Хотел потрясти ее за плечо, разбудить,