Дети страха и другие ужасные истории. Елена Усачева
насилия.
– Не будет, – пообещала Нинка. – Когда хочешь?
На круглом лице Поси расцвела радость. Так бывает с одуванчиком. Вот цветок закрыт, плотно сжат зелеными листиками, а через мгновение распахнулся, выпуская желтенькую серединку.
– Давай завтра, – решился Пося.
Нинка посмотрела по сторонам. Сегодняшний день был ничем не хуже завтрашнего. Светило солнце. Скоро обед. Мороженое опять же.
– День жизни – это щедро, – согласилась Нинка. – Продержишься?
– Я у вожатых шоколадку стащил и Таньке отдал. Она станет есть в тихий час, Лана увидит и убьет ее.
Нинка усмехнулась. Она отлично знала, что если тут и будут кого убивать, то несчастного Посю. Причем самыми извращенными способами. Если уж тебя травят и ты побежал, то вырваться очень тяжело. Теперь главное – не дергаться. Иногда сама судьба все решает за тебя.
Глава 3
Гроб и похоронная музыка
Решать судьба все стала намного раньше, чем этого ожидала Нинка. Обед, мороженое, тихий час. Нинка лежала на своей кровати и смотрела, как по потолку плавают тени, как проскакивают солнечные зайчики, если лежащие около окна неожиданно подставляли под солнечные лучи что-то блестящее – заколку, зеркальце, обложку книжки или тетрадки. С недавних пор вокруг Нинки образовалась километровая зона отчуждения. Больше никто не говорил про поющих Анжел, не обсуждал парней, не говорил о своем прошлом. Нинку записали в сумасшедшую, в чудачку, в чокнутую, от которой еще и заразиться можно. Это было неплохо. Зато никто больше не лез с дружбой.
О том, что сейчас что-то произойдет, сказали тени. Они сдвинулись в сторону двери. И там, за этой дверью, кто-то показался. Хохолок торчал. Сколько дней-то прошло? Два, три? Вот неуемный. Тихий час. Сейчас вожатые по шее дадут.
Хотелось засмеяться и, чтобы не выдать себя, Нинка закрыла глаза. Улыбнулась. Вот с улыбкой она ничего сделать не могла. Губы сами растягивались, помимо ее воли.
Щелкнула, открываясь, дверь. Девчонки тут же заголосили, стали тянуть одеяла и простынки на себя, прятать голые плечи и спины.
– Иди отсюда, иди!
– Проваливай!
– Куда?
– Дверь!
Кто-то даже взвизгнул, пытаясь справиться со сползшими покровами и прикрыть неодетость. Но Тинтин не ушел.
– Катьку позовите!
Нинка повернулась лицом в подушку. Это было невыносимо весело.
– Какую? – Голос красотки, нотки гордости проскакивают. – Я Катя.
– Нет, вот ну, черненькую.
– Это Лиза. – В голосе красотки появилась обида.
– Я? – Скрипнула кровать рядом.
– Да вон ту. Эй!
Нинку тронули за плечо. С косой. Смотрит. Она что ли Лиза?
– Тебя зовут, – произнесла с косой.
Нинка нехотя села.
– Выйди, – качнул головой Тинтин и скрылся за дверью.
С косой отошла, давая Нинке возможность встать. Нинка уронила себя на подушку.
– Ты чего не идешь? – прошипела красотка. – Он же зовет.
– Маньяк тоже зовет, –